Первой, после взаимных приветствий с хозяином, начала ее Валентина.
– У меня, Виктор Петрович, общественно ценная задача, – сообщила она, справедливо полагая, что такая ее миссия будет встречена с полным сочувствием.
Сумайкин вскинул брови и одобрительно хмыкнул.
– У нас в областном центре создается музей старинных художественных изделий. Собираем работы мастеров-кустарей. Не то, чтобы народные промыслы, но близко к этому. В данное время нам интересны ковры и панно, гобелены, выполненные вручную. Оригиналы, показывающие высоты мастерства. Это часто делалось на клеенках, мешковине, на рогоже, на досках – когда как. За древними вещицами мы не гонимся, но если найдутся и такие – будем рады. И, конечно, заплатим, хотя и скромно. Есть что-то такое у вас?
Сумайкин на минуту задумался, потер правый висок, активизируя мыслительную деятельность и, наконец, произнес:
– Надо посмотреть. Когда-то было… Хотя я не уверен. Если не торопитесь, подождите, я проведу раскопки. А коли недосуг, заезжайте позже. Мне потребуется около получаса.
– Вот спасибо! Мы здесь подождем, – заулыбалась Валентина.
Паче чаяния, сельский умелец появился только через час, весь в пыли, но очень довольный.
– Вот! – торжествующе молвил он, поднимая в руке тоже пыльную тряпку, сложенную вчетверо, и с размаху хлестнул ею об угол палисада.
– Ой, осторожно! – испуганно воскликнула Валентина, выскальзывая из автомобиля. – Оно порвется!
– Не порвется! – убежденно сказал Сумайкин. – Раньше была клеенка, так клеенка, ей износу нет. Не то, что нынешний пленочный полимер на промокашке!
Однако же дальше он стал действовать более аккуратно, разворачивая замечательное изделие одной из советских фабрик. Гостья поспешила помочь ему.
В развернутом виде холст оказался достаточно крупных размеров, хотя понятно стало, что его не стащили с кухонного стола – для стола он все же невелик: всего лишь метр на полтора. Ясно, что в дело пошла новая, купленная в магазине клеенка. Главное же достоинство находки заключалось в картине, написанной масляными красками на гладкой стороне. Здесь помещалось изображение округлого голубого озера, проглядывающего сквозь редкую березовую рощу, с парой лебедей посередине. Озеро по ближнему берегу окаймляли заросли осоки, а между берез тут и там белели ромашки. Чувствовалось, что у мастера имелся недюжинный талант и неисчерпаемый опыт. Куда там Ренуару! Благодаря тому, что картина хранилась в свернутом виде, красочный слой совершенно не пострадал. Общее впечатление от нее несколько портили только