А по руцам.
Если всей фанерно-клеенной эстетики дельцы
Не у дела, не у денег оказаться трусятся!
Революция в искусстве – геноцид
Порождённой жадностью
Безвкусицы.
От самого вредного
С нудной, – с нудной и тянучей скукой
Лучше бы был век, чем четверть века?
Лучше бы на люстре кончить сукой,
Сукой кончить корчить человека!
Я с работы, я – барбос обросший,
Я барбосовых ушей уже под шапкой
Не укрою: не укрою ни обросшей рожи,
Ни обиды обратиться шавкой.
Переулки, переулки, переулки,
По грязи предзимней, – по остывшей
Не дойду до будки, – из под куртки
Прорастёт потёртое хвостище!
Мал салон автобуса, однако:
Цепану плечо плечом – со зла я?
Лают, лают, – скалятся собакой,
Лают, ну а я, – сказать без лаю?
Знаю, ты, толпа – сорвавшаяся свора,
Потому что, – потому что больно бита,
Нет же, – не бросающимся с горя
На собаку, – кулаками быта.
Бита ты, – и я бит и колочен,
Нам за солнце – сонно светят лампы
В съёмной конурёшке – всё короче
Век и всё коростней – пёсьи лапы.
Миски в сопленистом супе, – мысли
Вымылить верёвку, – вздёрнуть тушу,
Люди! Люди! С жизнью сучьей – мы ли
Смерть себе сослужим ту же?
Не сживёмся с войнами капризным
Детским сердцем, – не сживём и войн:
Жизнь – война! И дезертир из жизни
Жизни вовсе – вовсе! – не достоин.
Девяностый год
Как звон колокольно-набатовый
Упал,
очертясь,
девяностый год:
«Пора капитал зарабатывать!» —
Сказал острозубый рот.
«Нам надо подняться, кровь и́з носу
И на́ море перспектив
Мы будем акулами бизнеса,
Но будем не плыть,
А грести!»
Гребли под себя неистово,
Офшор, перекупка и сбыт:
«Ну выпьем!
За кресло министрово!
Министр? Да кем-то убит.
Заводик —
приватизирован,
Уволенных вышвырнуть и сообщить:
Средь горя и голода сильного,
Пусть сами решают,
Как жить.»
Сейчас-то купюр у акулы – пачками,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или