тетрадные записи наконец-то принесли ему богатство и славу, и в какие-то мгновения он наполнялся безумной радостью от осознания этого, но потом вся эта радость куда-то исчезала, и как-то незаметно он вновь задумался о том, чего же ему не хватает для ещё большего счастья. Он разбирал последнюю сумку и достал из неё тот самый сосуд, в очередной раз напомнивший ему про джинна, который был главной причиной абсолютно всего, что произошло в последние дни, и присутствие которого он продолжал ощущать, пусть и немного по-другому, чем в первый день, но в чём состояла эта разница он не мог объяснить и даже не пытался. А самым последним, что он вытащил из сумки, была та самая рамка с фотографией, на которой были он и Анна. Он поставил её на большой и красивый стол, который стоял в этой же комнате и во многом приближал обстановку к той, что была в общежитии, ведь рядом со столом точно так же стоял стул, а в нескольких метрах от стола стояла кровать. И разве что два больших окна были единственным заметным отличием этой комнаты от старой.
