«О, это наша Мириам, – с ехидцей протянула Линэль. – Представляешь, она сама хотела отправиться на этот Отбор. Но папаша ее не пустил, так как ей до совершеннолетия не хватает полугода. Вот она и бесится. И завидует мне. Но так ей и надо, мурене!»
«Она хотела сама пойти на Отбор?» – я чуть не высказала удивление вслух, но вовремя вспомнила, что нахожусь не одна.
«Ну да, она у нас папина дочка. И ярая патриотка, – со смешком отозвалась Линэль. – Только дело совсем в другом. Мне рассказали служанки, что видели, как она прячет у себя в сундуке портрет Рубинового Короля, а по ночам вздыхает по нему. Но если папаша узнает, что она в него влюблена, может и титула лишить, и из дворца выгнать. Так что, если Мириам будет тебе досаждать, намекни, что в курсе ее тайны».
«А девчушка рядом с ней кто?» – поинтересовалась теперь я, не совсем уютно ощущая себя под любопытным взглядом русалки с косичками.
«Пенелопа. Она самая младшенькая, еще в куклы играет», – отмахнулась Линэль.
– Будь осторожна, – неожиданно ко мне склонилась Теора, та самая златохвостая русалка, которую я встретила вчера у своей комнаты. Она как раз сидела по другую руку от меня, около плечистого тритона-брюнета, по-видимому, ее супруга.
«О чем она?» – взвилась Линэль.
– О чем Вы… ты? – спросила я так же тихо.
– О Ранмаре, – пояснила Теора. – Не позволяй ему таких вольностей, даже наедине! Пусть он и готов на тебе жениться, но неизвестно, согласится ли на это отец. Поэтому береги свою честь, а если оступишься, назад ничего не вернешь.
«О, а что уже наш капитан вытворил?» – вставила Линэль с недовольным вздохом.
«Хотел, чтобы я пригласила его уединиться в твоей спальне. И пытался обнять меня, – с упреком ответила я. – А Теора нас застукала».
«Вот же краб надоедливый! – возмутилась принцесса, но как-то уж больно игриво. – А я ведь просила его не распускать рук при всех! Но ты с ним будь построже! И ни за что не ходи с ним в Гроты Уединения!»
«Что за гроты Уединения?» – не поняла я.
Но ответить Линэль не успела.
– Его Величество Парис IV, – пронесся по столовой громкий голос.
Двери настежь распахнулись, и в них показался рыжебородый король.
– Наконец-то, – проворчала себе под нос малышка Пенелопа. – А то я сейчас тарелку начну есть.
Я усмехнулась: а она забавная! И, кажется, совсем не злюка, как Линэль и другие сестры.
Между тем король занял свое место во главе стола и медленно оглядел присутствующих. На мне его тяжелый взгляд задержался особенно долго, но, к счастью, он так ничего и не сказал. После чего сделал знак слуге, приказывая:
– Несите завтрак.
Облечение промелькнуло на лицах всех присутствующих без исключения. Элла схватила вилку и принялась нетерпеливо вертеть ее в руках, а Пенелопа стала украдкой водить пальцем по краешку тарелки. Меня же больше заинтересовали кувшинчики с узким горлышком, которые заменяли