– Да я и не расстраиваюсь, – ответил Данила. – Чего мне расстраиваться?
– Или в ванне отмокает. Или еще что‑то такое.
– Ну да. Без разницы.
Друзья спустились на лифте со своего шестнадцатого, последнего в их доме, этажа во двор. В «ниссане» Данила сразу занял горизонтальное положение на заднем сиденье и уснул, едва машина тронулась.
Как и было решено, по дороге в автосервис Виктор позвонил по мобильному телефону Ольге, но на том конце ответил мужчина, который довольно бесцеремонно потребовал «сюда больше не звонить». Недоумевать по поводу такого ответа Виктору долго не пришлось, потому что минут через десять ему позвонила сама Ольга. Она объяснила, что ночью в клубе по ошибке схватила телефон писателя Кутыкина, у которого, соответственно, теперь находился ее телефон, значит, это он сейчас и разговаривал с Виктором.
– Он, вероятно, не в духе, – сказала она о Кутыкине. – Я ему тоже звонила и предложила встретиться, чтобы обменяться мобилками, он вроде согласился, но так и не смог назначить четкое время и четкое место встречи, а потом сказал, что это не к спеху, а после этого дал отбой, что, в общем, странно. Хотя я понимаю: писатели – люди непростые.
– Ну понятно, – отозвался Виктор, – в общем, на фиг этого писаря. Поговорим о нас. Я очень рад, что ты звонишь. Приятно, когда звонит такая секси‑девушка.
– Э‑э. Я просто звоню. Я так и подумала, что ты будешь мне названивать, поэтому я тебе и звоню, понимаешь?
– Чего же тут непонятного, секси‑девушка?
– Я просто хотела поинтересоваться, как ты поживаешь, и все такое.
– Что такое – все?
– Такое все – это еще то, как поживает Данила и тот труп на станции.
Виктор бодро рассказал ей, что труп никак не поживает, потому что он был всего лишь пьяным видением Данилы. Да и вся ночная погоня, уверял Виктор, была недоразумением.
Мол, это сторож проснулся и подумал, естественно, что на станцию залезли, как выразился Виктор, «чужие воры», вот сторож и погнался за ними.
Ольга, которая проспала в «ниссане» весь поход за спермой в производственный корпус и проснулась, лишь когда троица примчалась от станции осеменения и ввалилась в машину, восприняла его слова без удивления. Разумеется, сказала Ольга, она и сама была уверена, что вся эта история – «пьяная в целом байда и помрачение, в частности, умов». Просто Данила, выпив лишнего, чего‑то испугался и остальных перепугал. Хотя на самом деле Данила, по ее мнению, не похож на айтишника‑ботаника, у которого от спиртного «зависает персональный мозг». Но что ж поделать? С кем не бывает под сильным градусом?
Виктор в ответ заметил, что не считает, что Данила ночью был пьян, Ольга стала настаивать на своей версии, и у них на эту тему вышел спор. Он предложил версию объяснения поведения Данилы, согласно которой тот был просто сильно уставшим. Ольга настаивала на своем, в частности, она заметила, что вряд ли «человек в трезвом, допустим, уме и ясном, предположим, рассудке» мог отправиться в три часа ночи черт