На юную Тиниоак подобные фокусы не действовали. Ведьма повидала в своей жизни многое. И чаще это было настоящее ведьмовство, а не уловки, чтобы запутать просителя, прописать ему литры ненужной настойки и запросить за это если не баснословных денег, то хотя бы недельное трехразовое питание с доставкой до косого домика. К тому же большинству трюков хитрая Линден научилась у Лидлы Тиниоак, считавшей, что так она сможет немного облегчить ведьмачий труд хотя бы в одной деревне.
Пение становилось тем громче, чем яснее Шарлотта могла рассмотреть совершенно не пригодный для жизни домик. Он казался ненастоящим, некоей декорацией из книги о путешествиях госпожи Абсины. Но Пени Линден отказывалась и от нового дома, и от предложений подправить этот. Упорно топая ногой, возмущенно скрещивая руки на груди и заявляя, что это ее право – жить там, где больше никто не сможет.
Юная Тиниоак в каком-то смысле была согласна с травницей. Она тоже предпочитала окружать себя привычными вещами. Отчего и не любила ни походы в деревню, ни понедельники, ни вообще сюрпризы.
А вот чем объяснялось подобное поведение старой проныры, никто не знал. Или просто никогда не задавался целью все выяснить.
Когда до крыльца оставалось не более пяти шагов, справа от молодой ведьмы послышалось тихое шуршание, но песни не прекратились. Видимо хозяйка дома была уверена, что к ней пришел очередной простачок и решила встретить его, как должно.
Однако Шарлотта не была настроена на игры и спокойно сделала два шага назад за мгновение до того, как на дорогу кубарем вывалилось нечто живое, но невообразимое обычному человеку. Клубок ярких тряпок ворочался, вздымался и издавал непонятные, фырчащие звуки. Он рос, из него постепенно стали появляться конечности, а за ними и голова с закатанными глазами. Из рта раздавалось равномерное гудение. Руки тянулись к посетителю.
Любой житель деревни, впервые приходивший к хитрой Линден за помощью (а многие и потом) застывал от испуга, неожиданности и трепета перед открывшейся картиной. Да и кто бы не опешил, глядя как старая женщина сначала катается клубком по земле, а потом пытается встать на ноги через голову.
Но Шарлотта лишь скрестила руки на груди (не отпуская тяжелую корзину) и усмехнулась представлению.
– Ведаююю, – затяжно начала проныра. – Ведаююю, что гложет тебя изнутри. Ибо зрю в корень души твоей и бед, что породила она. Не будет счастья и покоя тебе. Нет, не будет. Само зло стоит на пороге