В 1920-е в искусстве было примерно то же самое. Более того, в карикатуре есть конкретная отсылка – слова «Касьян Голей» на афише. Разумеется, это отсылка к известному артисту балета и балетмейстеру Касьяну Ярославичу Голейзовскому.
Но этот человек заслуживает отдельного рассказа.
Касьян Ярославич Голейзовский родился в семье артистов Большого театра и в 8 лет был отдан в Московское хореографическое училище Большого театра. С 1909 по 1918 год – солист сначала Мариинского, затем Большого театра. В отличие от других танцовщиков – очень много учился причем в самых разных областях. Выучил английский, французский, польский и персидский языки. У профессора Д. С. Крейна учился музыке, освоил скрипку и фортепиано. Много занимался рисованием, к которому имел большой талант – учился в школе живописи М. В. Леблана и в скульптурной мастерской В. М. Попова.
Вот для наглядности эскизы костюмов, собственноручно нарисованные им к своей постановке балета-пантомимы «Арлекинада» 1919 г.
Ну и, самое главное, он учился режиссуре и хореографии, посещал драматические и режиссерские курсы в московской филармонии. Как признавался сам Касьян Ярославич: «Моя карьера классического танцовщика тянулась долго и нудно. Но, любя больше всего наше балетное искусство, я перенес главную деятельность на созидательную – балетмейстерскую».
Вот как выглядел Касьян Голейзовский в 20-е. Правда, похож на свое изображение?
Как раз в эти годы «Касьян Голей» был невероятно увлечен идеей эротизма в танце, воспевания человеческого тела посреством пластики. Как резюмирует его биограф, «Голейзовский с наслаждением и неисчерпаемой фантазией воплощает свои идеи в танцевальных композициях, используя красоту тела, как живой скульптурный материал. Он оставляет на своих исполнителях минимум одежды, показывая, как прекрасно и выразительно обнаженное тело. Видя в эротике раскрепощенное начало, Голейзовский насыщал ею даже постановки, относящиеся к «высокому стилю».
Сцена из балета «Лейли и Меджнун» С. А. Баласаняна. Хореограф К. Я. Голейзовский.
Эротизм оставался одной из доминант его творчества до конца долгой жизни Голейзовского, но я не об этом. Я хотел сказать о другом.
Это поколение было великим не потому, что они выпускали на сцену голых женщин и мужчин. А потому, что они могли себе позволить что угодно, кроме непрофессионализма. Они знали свою профессию и виртуозно владели ремеслом. И это часто спасало.
Судьбу Касьяна Голейзовского не назовешь легкой, его часто отлучали от театра, но профессия не давала пропасть. Этот человек со старой карикатуры учил синхронно махать ножкой танцовщиц кабаре и мюзик-холлов в 1920-е и был постановщиком масштабных парадов физкультурников