Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки. Владимир Аксельрод

Саровского, а останки Елизаветы Федоровны и Варвары Яковлевой, по желанию брата и сестры великой княгини – Эрнста-Людвига, великого герцога Гессенского, и маркизы Виктории Милфорд-Хейвен, отправились к месту своего успокоения в Иерусалим. В ноябре 1981 года великая княгиня Елизавета Федоровна и Варвара Яковлева причислены к лику святых Русской православной зарубежной церковью, а в апреле 1992 года и Русской православной церковью – Московским патриархатом»⁵⁶.

      Так трагически завершилась жизнь последней владелицы доходного дома на углу Невского проспекта и Троицкой улицы.

      Удивительное дело, просмотр адресных книг с 1892 по 1917 г. приводит к мысли, что этот «великокняжеский дом» самый малонаселенный на Троицкой улице. Из его примечательных жильцов 1890–1900-х гг. можно назвать Юлиана Иосифовича Затценгофера, профессора Санкт-Петербургской консерватории, члена Филармонического общества и его жену Лауру-Елену⁵⁷, преподавательницу гимназии Стоюнина Любовь Алексеевну Мальцову⁵⁸. Последние жильцы дома накануне революционных потрясений 1917 г. – дочь тайного советника С.М. Блендовская⁵⁹, вдова капитана А.Г. Эльснер⁶⁰, Генрих Ферран⁶¹, Альфред и Анна-Екатерина Фафис⁶², М.Л. Гржибовская⁶³, а также врач, специалист по внутренним болезням М.Н. Ротштейн⁶⁴. Большинство квартир этого дома сдавались в аренду различным конторам и ресторану «Квисисана». Именно он принес дому скандальную известность.

      Газета «Петербургский листок» писала о нем так: «Идут сюда не закусывать. Публика стекается сюда для разгула и разврата… „Дежурное блюдо“, за которым так гонятся ночные гулянки-гастрономы, – это женщины… все нечистое, блудливое, зараженное, бездомное, все холостяки. Бобылы, прожигатели жизни, – все стекается между 12 и 3 часами ночи сюда – в „Квисисану“».

      Впрочем, сюда приходили не только «для разгула и разврата». Сюда забегали выпить стакан глинтвейна студенты, стоявшие зимней ночью в очереди за билетами в Александринский театр и, смеясь, говорили, согретые горячим напитком: «Mens sana in „Quisisano!“» (mens sana (лат.) – здоровый дух), а Н. Агнивцев о пирожке из «Квисисаны» вспоминает в одном из своих ностальгических стихотворений.

      Здесь часто бывали писатель А.М. Ремизов и совсем еще молодой художник Ю.П. Анненков, который полвека спустя вспоминал: «Мы присаживались в „Квисисане“ к столику, заказывали скромно чай. <…> В наших беседах встречались имена Федора Сологуба, Василия Розанова, Вячеслава Иванова… Андрея Белого, Александра Блока… Наши разговоры с Ремизовым часто переходили на болтовню: о расплывчатости облачных контуров в небесной синеве; о загадочности и ритме теней, падающих на дорожную пыль от деревьев; о разнице между воскресными прогулками и прогулками в будничные дни… Девиц из „Квисисаны“ Ремизов дружески называл „кикиморами“. К столикам завсегдатаев „кикиморы“ присаживались просто так, по знакомству, без задней мысли. Присядут, покалякают, выкурят папироску и отойдут»⁶⁵. Завсегдатаем этого ресторана был и