– А у вас кнопка общего вызова была уже нажата, я правильно понимаю? – уточнил полковник.
– Да, именно так, – закивал Зарецкий. – Так что меня могли слышать все без исключения.
– А если бы кто-то не захотел? – вступил наконец в разговор Лунин.
– Что не захотел? – растерялся Олег Владиславович.
– Вас слушать. Мог кто-то отключить переговорное устройство полностью?
– Ну конечно, – подтвердил адвокат. – Только зачем? Думаете, кому-то было не интересно?
Не найдя что ответить, Илья пожал плечами.
– Не мешай, – раздраженно обернулся к нему Изотов, – скоро уже народ к вертолету потянется. Продолжайте, Олег Владиславович. Что было дальше?
– А дальше этот голос потребовал от меня рассказать правду обо всех, скажем так, неудобных эпизодах моей биографии.
– И что, вы вот так взяли и начали рассказывать? Вы не допускали возможности, что вас кто-то разыгрывает?
– Знаете, когда на груди у тебя прикреплен таймер, от которого тянутся провода куда-то под кресло, и тебе говорят, что там бомба, можно поверить во что угодно. А в тот момент, когда таймер оживает и начинает отсчитывать время, ни о каком розыгрыше уже не думаешь. К тому же я слышал голоса.
– Голоса? – нахмурился Изотов. – Чьи на этот раз? Тоже нечеловеческие?
– Нет, в этот раз именно человеческие. – Зарецкий возбужденно постучал указательным пальцем по переговорному устройству. – Я слышал, как переговариваются все остальные. Они все были заперты в своих номерах, все до единого!
– Вы уверены, что все? – вновь вмешался в разговор Лунин.
– Э-э-э… – смутился адвокат, – конечно, не уверен. Знаете, в той ситуации мне было не до подсчетов. Но голосов было много, все были либо разозленные, либо испуганные. Я понял, что на помощь никто прийти мне не сможет. И тогда я начал рассказывать.
– Я так понимаю, рассказывали вы не только о себе? – уточнил Изотов.
– Верно. По роду профессии я был посвящен в некоторые, порой достаточно конфиденциальные, обстоятельства.
– Которые сегодня таковыми быть перестали, – усмехнулся полковник. – О ваших откровениях мы с вами поговорим чуть позже. Сейчас объясните мне, как вы, собственно говоря, из этой ситуации выкрутились. Взрывного устройства, как я понял, никакого не было. Но как вы освободились?
– Это самое ужасное из того, что сегодня было, – вздохнул Зарецкий. – Ведь мне же пообещали, что как только я все расскажу, таймер отключится. И я ведь рассказывал. Все что знал! Во всех подробностях. Вы представляете, что такое сидеть три часа связанным и говорить без умолку?
Изотов хотел было что-то ответить, но