– Он в море, как всегда, – пожал плечами Эеншард.
– Тем лучше. Мэдину безопаснее быть одному, а я приеду позже. Королям всегда можно обсудить союз их государств. Да и он сможет принять первые меры, а я их оценю, если что укажу на недостатки.
Эеншард усмехнулся, вспоминая подобные политические встречи последних лет. Они походили скорее на семейное собрание, где обсуждение дел смешивается с криками детей и только бумаги пишутся в кабинете, подписываются и забрасываются в какой-нибудь ларец. В северном крыле королевского дворца Эшхарата все еще были особые законы.
Только добрые мысли тут же сменились тревогами, заставляя Эеншарда хмуриться.
– Ты действительно думаешь, что у Мэдина могут быть проблемы?
– Не думаю, что у него будут проблемы, с которыми он не смог бы справиться сам, просто создавать почву для скандала точно не стоит.
Эеншард улыбнулся.
– Тогда давай вернемся к тебе и обстановке здесь. Мальчишка в саду – это был Мэрид? – с напускной грозностью спросил Эеншард.
– Возможно. Я не видел никого, но он мог быть там.
– И почему он тогда убежал? – удивился Эеншард. – Разве я страшный?
– Для жителя Рейна – да, – усмехнулся Антракс и тут же нахмурился почти так же, как только что сделал это его отец. – Он не покидал не только Рок-Рен. Он даже за забор никогда не выходил, и в саду бывает лишь в той части, откуда за ним можно наблюдать.
– Но при этом ты не знаешь где он?
– За ним следят приставленные для этой работы люди.
– Мы точно говорим о твоем сыне, Антракс? – удивился Эеншард. – Кажется, я не учил тебя обращаться со своими детьми так.
Антракс не стал отвечать, просто встал и отошел к окну, чтобы взглянуть на внутренний маленький двор, где возле небольшого пруда стояла статуя Снежного Бога, как затаившийся в тени кусочек льда.
Этот полупрозрачный силуэт всегда успокаивал и помогал вести даже самые трудные переговоры в кабинете короля Рейна.
– Так значит, я прав, – вздохнул Эеншард. – Я хочу, чтобы ты мне это объяснил.
– Что «это»? – уточнил Антракс, взглянув на отца. – Почему мой сын так слаб или почему я до сих пор его не вылечил?
В его голосе мелькнуло раздражение. Руки сжались в кулаки, но он заставил себя разжать пальцы и снова посмотреть на силуэт во дворе.
Эеншард молчал, только смотрел на Антракса, зная, что, как только он найдет слова, которые сам сочтет честными, сразу озвучит их.
– Я ничего не могу ему дать, – сказал Антракс негромко и тут же добавил. – И что с этим делать – не знаю.
– Еще скажи, что это очень тяжело иметь больного сына и тебя никто не понимает, – фыркнул Эеншард.
– Не понимает! – подтвердил Антракс, взглянув на него. – И не говори мне, что ты был в этой ситуации. Моя история не такая. Отец, я – врач и ничего не могу сделать, ему не помогут ни упражнения,