Вспоминает Штефан Дернберг, член Интернациональной комсомольской бригады, в 1945‑м – военный переводчик: «Я был, может быть, недостаточно дисциплинированным, во всяком случае, я сказал: «Товарищ генерал, этого же нельзя делать, это же военную тайну выдать». Он посмотрел на меня: «Ничего, лейтенант. Теперь можно. Это – последний раз…»
2 мая 1945 года. Маршал Победы стоит на ступенях поверженного рейхстага. Быть может, это самый счастливый момент всей его жизни.
Еще не извлекли из подземного бункера фельдмаршала Кейтеля, с которым Жуков подпишет несколькими днями позже Акт о безоговорочной капитуляции. Еще по берлинским окраинам сохраняются очаги сопротивления – но в воздухе уже пахнет окончанием войны.
Принято считать, что это был запах весны. Однако участники штурма Берлина вспоминали другое. Для них победа тогда пахла гарью, распустившейся липой и приторно-сладковатым смрадом от разлагающихся тел, от которого нигде не было спасения. Похоронные команды валились с ног от круглосуточной изнурительной работы, а трупы все несли и несли. Трупы тех, кто не дожил до победы всего несколько дней.
Говорит Лотер Фольбрехт, в 1945‑м – житель Берлина: «Берлин был затянут гарью. Многие дома, пострадавшие от бомбежки, еще долго горели. И конечно, было очень много трупов – и немцев, и русских солдат… Их убирали, стаскивали в одно место. Потом куда-то увозили хоронить, но трупный запах преследовал нас везде».
То, что война закончилась, времена изменились и Сталин больше не нуждается в прорывах глубоко эшелонированной обороны, молниеносных бросках и наступлениях, где Жуков был незаменим, маршал Победы почувствовал очень скоро.
Уже через год по кремлевским коридорам поползет слух: Жуков‑то, оказывается, вор! Бриллианты вывозит из Германии – килограммами, картины из Дрезденской галереи – десятками, а еще мебель, ковры, антиквариат… Да и живет там у себя в Германии как барин. Не по-партийному поступает товарищ Жуков. Чтобы проверить сигнал, сотрудники госбезопасности проникают на дачу к маршалу с негласным обыском.
Чекисты пишут отчет о том, что они увидели на даче Жукова. Так вот, на даче Жукова только один предмет был сделан в Советском Союзе: это коврик при входе на дачу, чтобы ноги вытирать. Все остальное – трофейные ружья, ковры, гобелены фламандских мастеров XVII века, золотые украшения, шкурки животных… Совершенно невероятный список – я его приводить не буду, он известен, но список совершенно жуткий. Там и бриллианты, там и сумочки золотые, и золотые вещи с драгоценными камнями, и прочее, и прочее.
Но это были результаты всего лишь негласного обыска. А теперь обратим внимание на следующий документ.
«В Ягодинской