Снаружи дверь опять выглядела плотно закрытой.
– Привет, иноземец! – кивнул мне Йен головой.
– Привет, абориген! – парировал я.
В беседе мы автоматически переходили с одного языка на другой, обмениваясь дежурными подколками.
Его комната находилась в самом конце коридора. Мы прошли мимо комнаты, на которой висела медная табличка: «Прежде, чем входить, спроси себя: нужен ли ты здесь?»
Ещё чуть дальше на коврике спала женщина. Я вопросительно глянул на Йена. Он невозмутимо пояснил:
– Муж предупредил, что если опять придёт пьяной, на порог не пустит. Вот и воспитывает!
Мы прошли, но не к нему, а к соседу, которого я тоже хорошо знал.
На белом потолке там расплылось большое пятно: так на Новый Год открыли бутылку шампанского. Но всем гостям поясняли, что это – результат бурной сексуальной жизни хозяина, промахнувшегося в экстазе мимо партнёрши.
«А наш притончик гонит самогончик, никто на свете не поставит нам заслончик!»
Но вместо самогончика была палёная водка. Жилец этажом выше торговал ею, разбавляя спирт водой из-под крана. Со временем и эта процедура упростилась, теперь он продавал только порцию, которую клиенты разбавляли сами. «Эликсиром» в его отсутствие распоряжались даже две маленькие дочки, одной из которых было десять лет, другой – восемь.
На заводе этанол разбавляют дистиллированной водой, выдерживают сутки, добавляют лимонную кислоту, сахар и всё прочее, фильтруют и выдерживают. Здесь это всё было лишним.
Смесь заливали в стеклянную бутылку и взбалтывали. Когда пузырьки всплывали, по стеклу стучали ножом. Если звук глухой, надо ещё немного подождать, а если звук становился звонким, можно и приступать к «чаепитию». Назывался этот «напиток богов» в переводе на русский «черепуха». Если со спиртом случались перебои, в наличии всегда была контрабандная водка или самогон, но они стоили дороже.
У русских «старшой» наливает всем поровну, командует парадом и произносит тост, все чокаются и пьют одновременно. Местная традиция иная, для неё достаточно и одного стакана: «солнце вращается по часовой стрелке», ты выпиваешь стакан, налитый соседом справа, и наливаешь соседу слева. В зависимости от симпатии или антипатии, две капли или «с верхом». Себе наливать не разрешалось, кому-нибудь вне очереди – тоже, морду за недолив бить позволялось только наутро.
«Сабантуй» был в самом разгаре. На меня косо посмотрели, но я достал из наплечной сумки литруху государственной и кусок колбасы, и кривые лица сменились на приветственные. Свой коронный номер сегодня я решил не демонстрировать.
За столом, кроме самцов, сидели две особи женского пола: незнакомая молодая красавица и её подруга. Симпатяга