– Пойдём-ка, покажешь. Вы уж, девушка, извините, буквально на минуту. Вас как, кстати, зовут?
– Таня, – растерянно пробормотала женщина.
– Очень приятно! А я вообще-то Василий Степанович. Ну, да вам неинтересно. Молодая, красивая, а я…
Женщина смущённо улыбнулась.
– Мам, я на крышу с дяденькой милиционером пошёл, – деловито сообщил Вовка, шмыгнул носом и припустил в сторону сарая.
Когда майор подошёл к сооружению, мальчик уже стоял на крыше и преданно смотрел на милиционера. Сысоев с сомнением посмотрел на крышу и с сожалением – на брюки.
Сарай был невысок, в рост человека с поднятой рукою. Василий ухватился за край крыши и неожиданно ловко для своего уже грузноватого тела оказался наверху.
– И где, атаман, ты её нашёл?
– А вот тарелка лежит, – мальчик показал на старую алюминиевую миску, – я перевернул, а там шапка!
– Так, так… тарелка в этом месте и лежала, или ты её передвинул?
– Передвинул, только чуть-чуть!
Выходило, что до миски, прикрывающей тюбетейку, можно было дотянуться, не забираясь на крышу. Сысоев взял тюбетейку, спрыгнул вниз и спустил своего маленького помощника. Отечески потрепав Вовку по вихрам, майор приветливо махнул рукой Тане и направился к подъезду. Мальчуган, гордый выпавшей ему ролью, помчался к матери.
Сысоев вскрыл квартиру. Альбом с фотографиями лежал на виду, в книжном шкафу. Майор с комфортом расположился на диване и принялся неспешно перелистывать страницы.
Пухлый альбом вместил в себя всю жизнь Прохорчука. Вот он – карапуз, вот – школьник, солдат, жених… Всё это «преданья старины глубокой». Нужно что-нибудь ближе к современности. Вот покойный, уже пожилой, снялся для какой-то официальной надобности: слегка придушенный галстуком, строго смотрит в объектив. Здесь Прохорчук весело поднимает рюмку в дружеском застолье. Вот, кажется, здешний двор, мужики забивают «козла».
Стоп. А это что за действующее лицо? Вот этот, снятый в профиль, похожий на монгола, и явно местный – сидит по-домашнему, в трико и в майке. А где же хозяин альбома? Оба-на! Так это же он и есть! Но откуда это неожиданное впечатление?
Сысоев вновь вгляделся в официальную фотографию.
Глаза старика имели немного разную форму. Левый был круглым, а правый… правый слегка суживался ко внешней стороне лица. На снимке анфас эта неправильность не бросалась в глаза. Но, похоже, когда Прохорчук оборачивался правой стороной лица, то мог походить на нерусского.
Сысоев выбрал ещё несколько фотографий, на которых, где в большей, где в меньшей степени, отображалось это свойство покойного, и постучал в соседнюю квартиру. Там проживал Анатолий Олегович Свечников. Следствию было известно, что он общался с Прохорчуком чаще прочих соседей. Скучающий пенсионер явно обрадовался визиту майора. Жены дома не оказалось.
– Ну что, – деловито осведомился Свечников, – как двигается следствие? Это же надо, как зверски Виктора Сергеевича убили!