Публика была в восторге от номера, и меня удостоили похвалы самого воеводы в присутствии дам.
– Вот видишь, Марысенька, – сказал он довольно красивой барышне, со скучающим лицом стоящей рядом. – Видишь, какой бравый рейтар – даром что молод!
– Ах, дядя, в вашей свите и регименте достаточно бравых и высокородных панов, – ответила она с ударением на «высокородных».
Беседовали они на польском, но мне, как ни странно, этот язык был понятен. Видимо, принц изрядный полиглот. Занятно, я вот в прошлой жизни поляков не больно хорошо понимал.
– Какие бы замечательные воины ни были в войсках вашего дяди, прекрасная панна, в них до сих пор не было меня! – произнес я на языке еще не родившегося Мицкевича, слегка подбоченившись.
– Вот как? – с явным удивлением воскликнул воевода. – А ты, рейтар, как я погляжу, непрост!
– А зачем такому знатному господину на службе простачки?
Воевода, услышав мой ответ, разразился громким смехом, его примеру немедленно последовала окружающая его свита. Лишь пани Марыся недовольно хмурилась. Внезапно оборвав смех, воевода негромко спросил меня:
– Парень, ты, я вижу, не только с пистолетами боек, но и на язык остер! Да вот по чину ли оно тебе, ты шляхтич?
Кажется, я досвистелся, но тут уж пан или пропал. В голове внезапно всплыла одна из ролей Миронова, и я, коротко поклонившись, произнес:
– Будь на то воля божья, ваша милость, я мог бы быть и принцем!
Мое заявление вызвало новый взрыв заливистого хохота, воевода тоже смеялся, вытирая слезы. Лишь прекрасная Марыся смотрела на меня с легким недоумением и досадой.
– Ей-богу, не был бы так ловок с пистолетами, я бы тебя в шуты взял! – продолжал смеяться пан Остророг и махнул рукой – ступай, мол.
Капитан, пристально на меня глядя, недвусмысленно подтвердил приказание рейтару «валить с глаз». Но, в принципе, он доволен. Смотр явно удался, клиент рад, жизнь прекрасна.
Жизнь в Познани вошла в свою колею. Рейтар разместили на постой по домам обывателей, строго-настрого приказав не обижать хозяев. Службой нас не сильно утруждали, только конные патрули по городу и окрестностям. Пешие патрули и караулы в основном тоже несли немцы из пикинеров, только вооруженные для такой надобности алебардами. Как оказалось, шляхтичам такое не по чину, а на гайдуков, по мнению воеводы, надежда слабая. Напьются, чего доброго, или еще что похуже устроят. Впервые за все время моей службы мне на руку то, что я самый молодой. Мне нужно разведать обстановку вокруг города, чтобы в нужный момент без помех сбежать. Поэтому когда меня назначали в патруль, я не только не пытался отвертеться, но и напрашивался.
Мы со старым Фрицем и Мартином и