Пока не наступил назначенный день, я решил попытать удачи в одиночку. Я взял с собой двух гардемаринов и договорился, что лодка заберет нас на следующее утро в 6 часов. Мы никого не подстрелили, лес представлял собой сплошную чащобу. Однако мы провели канун Нового года в очень романтичных условиях. Мы разбили лагерь на лесной прогалине и плотно поужинали. В полночь открыли бутылку шампанского и выпили за наших любимых, за счастливое возвращение на родину и вообще за Новый год. Но мы забыли выпить за хорошую погоду! Это было непростительной ошибкой. Мы были разбужены страшным ливнем. Нас била дрожь, мы насквозь промокли. Было ясно, что лодка за нами скоро не придет. Вряд ли мне было когда-либо холоднее, чем в ту ночь на экваторе.
Охотничья экспедиция с англичанином была очень успешной. Мы стояли, укрываясь за деревьями на краю просеки, на которую по ночам обычно выходили звери. Неожиданно из леса вышел огромный бык. Хотя расстояние до него было около 300 м, я рискнул выстрелить, а затем еще два раза. Англичанин тоже начал стрелять, и, когда бык упал, мы подошли и обнаружили, что попали в него десять раз. Мы отрезали ему голову и положили ее на термитник. За невероятно краткое время она была обглодана дочиста, и мне, как сделавшему первые три выстрела, череп достался в качестве трофея, который я с гордостью взял с собой домой.
Однако на наше плавание не следует смотреть как на череду охотничьих экспедиций, официальных приемов и экскурсий по различным достопамятным местам. Мы не оставляли наши научные труды, продолжала поддерживаться строгая дисциплина на борту. Наконец мы снова прошли через Суэцкий канал, чему все были рады.
Мы встали у причальной стенки, чтобы пропустить почтовый пароход согласно правилам прохода через канал, однако буксирный трос намотался на гребной винт. И так как уже темнело, капитан решил провести ночь в канале. Мы были расстроены; в плавании уже были более двух лет и мечтали как можно быстрее добраться до дома. Поскольку я отвечал за работу водолазов, то попросил капитана отправить одного из них выяснить, что за неполадки с винтом. Мы осветили место погружения прожектором, и водолазу удалось обрезать трос. Его работе мешали целые косяки рыб, привлеченные ярким светом.
К югу от острова Крит нас понес свежий ветер. В полночь я заступил на вахту, и приблизительно час спустя мы подошли близко к берегу и начали следовать юго-западным курсом. Внезапно я почувствовал сильный удар по корпусу корабля, было такое ощущение, что мы сели на мель. Однако лоция показывала, что в этом месте нет никаких мелей. Мы были в растерянности и ничем не могли объяснить случившееся. Только позднее мы узнали, что на Крите случаются резкие подземные толчки; это землетрясение поколебало морские воды.
На подходе к Каттаро (ныне Котор в Черногории) мы приняли сообщение, что наше судно посетят