– Так что, малыш, не придётся нам с тобой ехать на общественном транспорте, – добавила она.
Услышав в очередной раз позорное прозвище, я мысленно закатил глаза. Ох уж эта женщина, чувствую, доведёт она меня до белого каления. В тот момент я дал себе установку не обращать внимания на всех этих «малышей», «зайцев», «пухляшей» и прочий детский лепет, а то ещё, чего доброго, привыкну к ним и начну вести себя словно малолетний щенок. Не зря же говорят: как корабль назовёшь, так он и поплывёт. А насчёт общественного транспорта я бы сильно не расстроился, если бы нам пришлось на нём ехать. Я привыкший к нему смолоду. В ту пору, когда я работал поводырём, мы с моими подопечными только так и передвигались. Своих машин у них не было, а даже если бы и были, толку с них немного. Ездить на них они сами не могли, а нанимать водителя – дорогое удовольствие. Не знаю, как в других странах, а у нас инвалиды по зрению звёзд с неба не хватают, им бы пособия на еду хватило, я уж не говорю о каких-то излишествах.
Глава 5
Когда лайнер полностью остановился и заглохли двигатели, из-за перегородки, отделявшей салон от служебных помещений, вышла стюардесса и направилась к нам. Следом за ней появился пилот. Мы поблагодарили их за приятный полёт, правда, благодарила в основном Шура, а я лишь вилял хвостом, давая понять, что полностью с ней согласен. А после того как мы попрощались, лётчик взял наш чемодан, и мы направились на выход. Едва мы оказались на трапе, в морду ударил поток тёплого воздуха, настолько сухого, что аж глотку перехватило, а в глаза тотчас бросилась ярко-красная машина с открытым верхом, стоявшая на лётном поле чуть поодаль от самолёта, такая же длиннющая селёдка, как те старинные автомобили, которые я видел на улицах Лос-Анджелеса.
Даже на расстоянии я понял, что водитель – девушка. Хоть она была в чёрной бейсболке, её выдавал длинный тёмный хвост, выпущенный на свободу через отверстие на затылке. В том, что это и есть Вики, у меня не было сомнений. При виде нас она помахала рукой, подтвердив мои предположения, и выскочила из машины. Небось вы сейчас подумали, будто она вышла через дверь, как все нормальные люди. Ничего подобного: она перелезла через неё и с криком «Санёк, я здесь!» помчалась к нам навстречу. Сказать, что я обалдел, – не сказать ничего. Оно и понятное дело, лично я впервые в жизни видел, чтобы женщина выходила из транспорта подобным образом.
Мы спустились по трапу, пилот поставил чемодан на землю и, ещё раз попрощавшись с нами, удалился в самолёт.
– Пойдём, малыш, – сказала Александра, она вытащила ручку саквояжа и покатила его за собой.
Хоть я и дал себе установку не реагировать на это прозвище, но ничего не мог с собой поделать. Как же оно резало слух. Клянусь, каждый раз, когда Шура произносит его, у меня шерсть встаёт дыбом. Но как сказать ей, чтобы она перестала меня так называть? Тут ни «ав», ни «у-у» не подойдут. Придётся склонить голову и терпеть, другого выхода нет. Я скрипнул зубами и потрусил за ней, мысленно внушая себе: «Я не малыш, я взрослый