Губы у Лауры жалобно задрожали.
– И как часто нам надо убивать? Каждую ночь?
– Слава высшим силам, нет, – ответил Эдгар, вызвав у нее вздох облегчения. – Одна жертва в месяц. Мы проживаем цикл от полнолуния до полнолуния. Начиная с новой фазы луны наши силы тают. Иногда, если мы потеряли много сил, требуются две жизни. Но такое случается редко.
При воспоминании о Мариэдит Лаура не сумела сдержать слез. Она приникла к его плечу и безудержно заплакала, не видя, что ее слезы окрасились выпитой кровью. Эдгар поморщился и протянул ей платок – кровавые капли оставляли следы на его белой рубашке.
– Я бы советовал тебе беречь слезы. Чем больше ты плачешь, тем тяжелее будет дожить до полнолуния. Если хочешь реже убивать, поменьше плачь.
Девушка взглянула на платок и с ужасом увидела розовые разводы, но не смогла остановиться и перестать лить слезы.
– Я не хотела убивать ее! – рыдала Лаура, утопая в тоске и безысходности. – Это так тяжело… Она была хорошая. Уж лучше бы это была противная Бернадетт!
– Мексиканочке не повезло просто потому, что она жила одна и на третьем этаже, – бесстрастно разъяснил Эдгар. – На твоем пути иногда будут попадаться те, кому не повезет. Но чаще выбирать станешь ты. Прекрати убиваться, ты ничем ей уже не поможешь.
– Но у нее ведь, наверное, были близкие… – продолжала терзаться Лаура.
– У всех есть близкие: родители, друзья, любимые. Кроме нас с тобой. – Он проникновенно заглянул ей в глаза. – У нас нет никого, кроме друг друга. Твоя сестра не в счет – она на редкость цельная и самодостаточная личность. Джемайма прекрасно обойдется и без тебя.
– А ты убивался по своей первой жертве? – спросила Лаура с возмущением. – Или сожалел? Ты хотя бы ее помнишь?
– Нет, нисколько не сожалел, – нахмурился Эдгар и изящно взмахнул рукой, словно отгоняя непрошеное воспоминание. – Я знал ее, она была нехорошей женщиной. У меня имелись веские причины лишить ее жизни, не связанные с жаждой. Когда-нибудь я тебе все расскажу. Иногда люди заслуживают смерти и не вызывают жалости. Да и тебе, по большому счету, наплевать на людей.
Лаура судорожно всхлипнула, но тут же умолкла, опешив.
– Это неправда! – принялась доказывать она с жаром. – Я никогда никому не делала зла. Я добрый человек!
– Конечно, душа моя. – Эдгар успокаивающе погладил ее по руке. – Все мы были людьми, хорошими в той или иной мере. Но ты уже не человек. Ты высшее существо и вправе выбирать, кому стоит умереть.
– Ты говоришь ужасные вещи!
– Вовсе нет, – язвительно усмехнулся он, – я говорю правду. Ты ненавидишь людей.
Лаура приоткрыла было рот, чтобы возразить, и тут же закрыла, пораженная этой мыслью.
– Что, скажешь, я не прав? – невозмутимо продолжал Эдгар. – Я знаю тебя лучше, чем ты сама. Ты маленькая эгоистка. Кого ты любила в жизни, кроме своей сестры?
– А ты? – огрызнулась Лаура, обиженная его словами.
Он