– Охренеть! И чё, какой он?
– Нормальный мужик, чё.
– А что было?
– Ну нажрался, рассказал, как его в восемьдесят девятом с моста в Москву-реку сбросили, утопить пытались, суки. Потом что-то про америкосов затирал… Его водитель унес, пока, говорит, государственных тайн не разболтал.
Потом я узнал, что водка подорожала из-за козлов, поднявших акцизы, о единогласном признании матросами красоты Пугачевой, о чьей-то залетевшей соседке и про множество других немаловажных событий из жизни работников завода по переработке нефтешлама.
Наконец, наслушавшись захватывающих рассказов, я позвонил Максу, и мы встретились в баре «Азалык».
Заказав кальян и расположившись на диване, мы стали обсуждать мой поход в люди.
– Ну как прошла встреча с доблестными героями социалистического труда?
– Да так себе. Мудаки они.
– Э, не, Маратик. Это наши читатели, и мы должны их любить. Особой любовью. Ну так что же будут читать наши труженики?
– Да все, о чем пишут в желтых газетах, – скандалы, сплетни, всю эту лабуду про звезд. Про политику можно что-то такого же рода нагнать.
– Значит, нам нужны люди, способные намутить сенсаций, типа «Россия потрясена», «Раскрыты секреты»?
– Именно. И такой человек – перед тобой.
Васо
В свой бывший универ я перся с двояким ощущением. С одной стороны, возвращаюсь в место, которое, как мне казалось, наконец забыто, словно страшный сон, а с другой – такая ностальгия за душу взяла при виде старых стен! Вот тут с пацанами пиво пили вместо пар, вон там над физруком стебались. Помню, как на 8 Марта дарили преподшам связки гондонов вместо шариков. Золотое было время! Дубовые двери, времен, наверное, Древнего Египта, все так же открываются с трудом. Не успел я войти в холл, как меня окликнули:
– Кого я вижу! Васо-прикольщик! Какими судьбами?
– Здорово, Мелкий! Не поверишь, по работе к вам.
Мелкий, или Лёха Меликов работал в универе охранником. Его прозвище было из той серии, что никак не вяжется с внешностью обладателя. Это был здоровый лось, в юности серьезно занимавшийся тяжелой атлетикой. В общем, мы и познакомились с ним в качалке, еще когда я на первом курсе учился. Тогда я его Мелким и окрестил. Прижилось, блин. С этим кадром тоже было выпито немало, плюс к тому Мелкий был не дурак покурить травы. Узнав, что я по работе, Лёха сразу насупился.
– Только не говори, что ты теперь в ментовке пашешь, – пробурчал он.
– Нет, Мелочь, я журналистом стал. Газету новую выпускаем. Скоро увидишь, отрыв башки гарантирую!
– Да ну! – сразу просиял Мелкий. – Я тебе всегда говорил, что ты голова! А помнишь, как ты воздушную тревогу по радио на весь универ объявил…
– Было дело… – перебил я. Мне не хотелось терять время. – Но ты, блин, телепат хренов. Радио бы мне сейчас очень пригодилось. Пух на месте?
– Ясен красен, – заулыбался Лёха. – Никак