Пути непроглядные. Анна Мистунина

неспешно потянулась и вытащила из ножен у себя на поясе длинный нож с острым концом, должно быть, тот самый, что отнял жизнь у Ториса. Взвесила в ладони, прищурилась и вдруг метнула его в Рольвана движением столь быстрым, что тот не успел даже затаить дыхание. Он еще не осознал, что может умереть прямо сейчас, а нож уже оцарапал ему щеку, ударился о каменную колонну и упал вниз.

      – Неужели ты промахнулась, Волчица? – выдохнул он.

      – Моя сестра никогда не промахивается, запомни это, Рольван, – не оборачиваясь, произнес Гвейр.

      – Твоя – кто?!

      – Сестра. Если бы она решила так быстро тебя убить, ты был бы мертв.

      – Так же, как твой лучший друг Торис? А, Гвейр? Как епископ, которого ты убил безоружного?!

      – После того, что вы сделали с Игре по его приказу, ни один из вас не должен жить! О какой дружбе ты говоришь после этого?

      Гвейр так и не обернулся, но Рольван отлично представлял себе его лицо. Ненависть, исказившая его, наверняка была лишь отражением ненависти на лице его сестры. Что до самого Рольвана, он еще не понял, не осознал услышанного до конца, лишь ощутил трещину в своей несгибаемой правоте и заспорил изо всех сил: