– Не хочу, – ответила ему.
– Чай? – намекающий взгляд.
– Есть у тебя свой, – произнесла я, – ты обещал мне ключ.
Дверь мне открыли с довольной улыбкой. Затем помогли сложить коляску и донесли её до двери. Ключ он искал недолго – выудил его из кармана, беззаботно вставил в скважину и провернул.
– Зачем тебе дубликат? – я проследила за его по-хозяйски деловитым шагам в нашу прихожую, – и где ты взял оригинал для слепка?
– А ты как думаешь? – он поставил коляску к стене и прошел в комнату, чтобы предвзято оглядеть обстановку, – на всякий случай, дуреха. А насчет оригинала – это он и есть, – быстрый взгляд на меня, – я купил эту квартиру.
Я даже рот приоткрыла от удивления, однако опомнилась и начала раздевать Сонечку.
– Откуда… столько денег? – выдохнула я, – ты… ввязался в какую-то гадость? Опять?
Он закатил глаза, стянул с меня шапку и поправил волосы, отчего я нахмурилась.
– Хм. Даже не знаю, что тебе ответить, – весёлое, – может… я бы ответил своей девушке, а не той, что бессовестно умотала с моим ребенком к какому-то придурку? М?
Я кивнула, принимая его правоту.
– Хорошо, – мой второй уже кивок, – значит уходи. Давай. Той, кто бессовестно умотал к этому придурку, надо кормить якобы «твоего ребенка» и ложиться спать.
Он тихо рассмеялся.
– Ничего опасного, Вась, – решил ответить мне он, – не переживай. Ну… я пошёл?
Его просящий и намекающий взгляд на мне продолжался, пока моя рука не схватилась за ручку двери.
– Иди, – сказала я, беря на руки дочь.
– Уверена? Я уже почти… – договорить он не успел – я закрыла дверь, впервые за всё время провернув ключ с внутренней стороны.
***
Он писал мне все три дня. Каждый чёртов час каждый чёртов день. А также ходил с нами гулять, заносил коляску прямо в коридор и спускал её на первый этаж, стоило только завидеть нас со своего кресла напротив нашей двери.
Я же, каждый раз вспоминала тот его поцелуй в снежную ночь, когда смотрела в его улыбающиеся глаза и видела в них своё отражение. Но неизменно считала себя предательницей. Даже вдвойне – я предавала того, с кем предала его. Отмоется ли моя грязь когда-нибудь? Мне казалось, что никогда, и я на всю жизнь останусь для себя той, кто поступила низко.
Артём не был идиотом или влюблённым дураком. Я видела, что он преследует какую-то цель, о которой мне конечно же не скажет никогда. Это не давало мне покоя, особенно в те дни, когда он сам рассказал, что взял себе выходные, чтобы быть рядом.
Мне хотелось верить ему, как хотелось верить и себе. Но мы оба были лгунами, а это никак не могло помочь ситуации. Выхода не было. Даже если он казался настолько простым и близким. Как мираж.
«Тишина вашей квартиры теперь меня настораживает» – пришло очередное от него.
Сегодня вечером должен был приехать Никита, потому я стояла у плиты, помешивала готовый супчик и в какой-то степени погружалась