Они сидели почти у самой двери, близко к окну, поэтому, когда внутрь забрел бомжеватого вида мужик, Крест сразу его учуял по характерному запаху.
– Фу, *ля! – скривился он и посмотрел через плечо. – Ну и вонища!
Валет тоже с брезгливым отвращением оглядывал забившегося в угол алкаша.
– Что за синяк? – Крест зажал нос пальцами. – П****ц, *ля!
– А это наш Ромка-алконавт, да, Рома? – заржал над бедолагой Валет и, уже обращаясь к Кресту, чуть понизив голос, поведал: – Прикинь, ментом раньше был, а как вышибли из ментовки, спился. Вот ведь как бывает, а?
Алкаш, заметив, что на него обратили внимание, обрадовался, осмелел. Подошел к их столику совсем близко и, протянув дрожащую руку, заблеял:
– Мужики, дайте на опохмел…
– Иди на хрен отсюда! – отмахнулся от него Валет, и тот решил попытать счастья с Крестом.
– Трубы горят, чесс слово! – он повернулся к Кресту, ударил себя в грудь грязным кулаком и с чувством воззвал: – Пацан, будь человеком!
– Какой я тебе пац… – возмутился было Крест, но тут взгляд его зацепился за серый шрам на лице пьянчуги. Присмотрелся. Один, вот еще один, и еще – на другой щеке. – Да ну нах*р! Не может быть! – захохотал оглушительно, от души.
– Иди отсюда! – прогнал попрошайку Валет и с интересом спросил: – Что?
– Этот тот самый мент, который мне сто тридцать первую выписал, – Крест отхлебнул пива и, словно все еще не веря, покачал головой: – Вот это да… – ему до сих пор было весело.
– Погоди-погоди, – начал припоминать Валет события давнего прошлого, известные ему по рассказу друга, и наконец сообразил: – Слушай, так это ты его? – он взмахнул рукой у лица, рисуя в воздухе воображаемый крестик.
– Я, – подтвердил довольно Крест и, неожиданно перестав смеяться, задумчиво вымолвил: – Надо же… А земля все-таки круглая…
– Вот красава…
Они оба посмотрели в сторону побирающегося между столиков бывшего мента, наблюдая за тем, как от него все отмахиваются, брезгливо отворачиваются и гонят прочь. Судя по тому, каким его помнил Крест, раньше он был свеж, полон сил, румян и упитан, сейчас же от прежде уверенного и наглого человека осталось лишь жалкое подобие. Грязный, засаленный пиджак болтался на тощих плечах, прикрывая оторванный сзади карман на непонятного цвета джинсах. Когда-то белые, а сейчас серые стоптанные кроссовки явно нуждались в починке.
– Не в курсе, за что его из ментовки поперли?
Развернувшись всем корпусом в направлении зала, Крест с усмешкой любовался нетвердой походкой Ромы-алкоголика, его суетливыми движениями.
– Вроде как чистка была какая-то. Или на взятке попался. Не помню точно.
– Давно?
– Года