Высшая истина. Татьяна Berd

к ведьмам, а уж тем более об истинной слышать ничего не хотели. Когда произошла постыдная история с Семеном, глава стаи рвал и метал, мало того, что он в будущем лишался беты, так как за такое его по-хорошему надо было изгнать из стаи. Но разобравшись до конца во всей ситуации, и выяснив, что парень с перепугу напился какого-то отвара, якобы способного снять влечение к ведьме, у него просто снесло крышу, так как его зверь взбунтовался против такого кощунства.  Странность еще была в том, что Семен не помнил, а Денис был уверен, что друг говорит правду, кто посоветовал ему эту отраву, помутившую мозг.

      М-да, что же в этой Евгении такого, что два сильнейших волка клана теряют голову. Денис, конечно, не потерял, но девочка зацепила какие-то отдаленные струнки в его сердце.

      Наведя справки о ее семье, ничего особенно не выяснил: отец и мать обычные травники – лечат людей от недугов. Бабки и деды – тоже ничего особенного. Но как сказал детектив, девочка сама по себе уникальна, значит в роду были боевые ведьмы, но очень давно, их след затерялся на просторах истории.

      Немного подумав, Захорский решил обратиться к их старейшине – самой старой из живущих ныне оборотней. Баба Марфа когда-то была парой альфы их клана, умершего примерно лет двести назад. Сколько ей на самом деле лет толком не знал никто, скорей всего даже она сама. Баба Марфа пережила смену трех альф, на подходе была четвертая.

      Она была похоже на обычную деревенскую бабулю: сухонькая, слегка сгорбившаяся, морщинистая, как запеченное яблоко, с тусклыми серыми глазами, крючковатым носом. Баба Марфа в любое время года носила на голове платок, цвет которого зависел от времени года: зимой и осенью это был темно-серый теплый платок, зимой выходя на улицу, покрывала сверху еще и пуховый, весной и летом – цвета топленого молока. Она всегда ходила с легкой полуулыбкой на лице, никогда ни к кому не лезла с советами, не участвовала в каких-либо склоках. Была тихой и милой бабулей, постоянно пахнущей ванилью, хотя стряпать не умела, да и не любила.

      Но с высоты своих прожитых лет баба Марфа могла дать совет, действующий на все сто процентов, если ему действовать безоговорочно.

      Денис утвердился в своем решении прийти именно к Марфе со своей печалью, но его ждало разочарование – позвонив Марфиной родственнице, приглядывающей за ней, выяснил, что бабушка сейчас находится на лечении в санатории и будет в стае не ранее, чем через месяц.

      Досадно чертыхнувшись, Захорский решил не ждать месяц, а использовать другого старца, правда живущего в Карелии отшельником. Дед Прохор, уступал Марфе в возрасте и мудрости, ему всего-то было чуть более двухсот лет, но советы он давал также дельные и действующие.

      Порывшись в телефоне, нашел контакт Николая, то ли внука, то ли правнука Прохора, позвонил и договорился об аудиенции у старца. Молодой человек обещал поговорить с дедом и перезвонить чуть позже.

      И вот сейчас он бездумно пялился в монитор в ожидании звонка Николая, мысленно возвращаясь к ведьмочке. Иногда казалось, что он слышит, как она думает о нем,