На гранитную галерку Мавзолея не спеша поднялись престарелые вожди, похожие на птиц клещеедов, что пасутся на спине носорога.
Взвизгнул ветер. Один из руководителей поднял меховой воротник.
– Будем начинать? – сипло спросил у помощника.
– Давай, – кивнул тот.
– Подержи шапку, – попросил генсек рядом стоящего. – Спи, дорогой! – буркнул в микрофон и опять нахлобучил головной убор.
Пока земляк дохляка, директор рыбоконсервного завода, речью по шпаргалке крутил уши мертвецу, глава партии отвернулся и стал глотать горячий кофе из стаканчика термоса, заботливо припасённого обслуживающим персоналом, чьи тени шныряли за спинами сутулой элиты.
Под мавзолеем теплел буфет с широким ассортиментом водок, вин, коньяков. Туда можно было спуститься и помянуть достойного соратника.
Чуть дальше в подземелье дежурила солидно оснащённая лаборатория: сто пятьдесят научных сотрудников в медицинских халатах регулярно подмывали мошонку мумии Погонщика рабочих и крестьян. Государство ежегодно грохало на эту процедуру из карманов налогоплательщиков целый миллион.
Полковники подняли деревянный пирог с мясом «серого кардинала» и на плечах понесли к яме неподалёку от могилы и в ус себе не дующего, спящего вполглаза тирана, на физиономии которого прыг-скок, прыг-скок, баба сеяла горох.
Родня быстро приложилась к ледяному челу.
Из-за ёлок выскочили расторопные солдаты. Ловко завинтили крышку и на помочах стали опускать багряную колоду в аккуратный зев.
Взмыла с башни тёмная птица.
Дирижёр военного оркестра ещё энергичнее метнул вверх руки в белых перчатках.
Овдовевшие мафусаилы подъюлили к семье того, кто расстался с солнечным светом. Правитель произнёс несколько слов, и адмирал, сын покойного, неожиданно, непротокольно, чмокнул соратника отца в отвисающую челюсть.
Снова грянула музыка. Но уже не триумфально-печальная, а бравурная. По брусчатке площади, лихо чеканя шаг, привычно двинулись, отдавая последние почести, воинские подразделения.
Вождь, подслеповато глядя на них, пробовал козырнуть немеющей рукой.
То была генеральная репетиция похорон Генерального секретаря…
Богу, тем не менее, было угодно, чтобы две паломницы из прикаспийской степи, проблукав после погребального бала в столице ещё сутки, наткнулись на объявление, что кто-то там-то и там-то печатает на машинке всякие бумаги.
Стенографистка оказалась на редкость грамотной женщиной. Подготовила жалобу в трёх экземплярах, направив одну из копий на заседающий в те дни в Москве международный религиозный конгресс.
Старухи опустили конверты в почтовый