Фронт Каменка Струмилова, Жулкев прикрывает 3-я кавалерийская дивизия с 491-м стрелковым полком 159-й стрелковой дивизии.
41-я стрелковая дивизия с частями 159-й стрелковой дивизии – Жулкев.
97-я стрелковая дивизия – восточнее Янув на подступах к Львов.
81-я моторизованная дивизия – Грудек Ягельоньски.
4-й механизированный корпус выведен в лес восточнее Львов.
Штаб 6-й армии – Рэмэнув.
37-й стрелковый корпус перешел к обороне на фронте Нв. Почаюв, Подгорце, Ожыдув.
8-й механизированный корпус:
34-я танковая дивизии ведет бой на западном берегу р. Иква у Дубно.
7 сд[4] и часть 12-й танковой дивизии находятся в Суходол.
5-й кавалерийский корпус (14-я кавалерийская дивизия и управление 5-го кавалерийского корпуса) обороняется на рубеже Кременец, Дунаюв.
15-й механизированный корпус ведет бой на фронте Станиславчик, Лопатын, Полонична.
3. 26-я армия (8-й стрелковый корпус):
173-я стрелковая дивизия занимает рубеж Грудек Ягельоньски, Чуловице.
99-я стрелковая дивизия – на рубеже (иск.) Чуловице, отметка 262.
72-я горно-стрелковая дивизия – на рубеже Волоша, Ураж.
Штаб 26-й армии – Миколаюв.
ШТАБ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА
ТАРНОПОЛЬ
29.6.41 20.00
Подписано: Баграмян[5]
Аркадий Гайдар. Темная сила
Фронтовой очерк[6]
Он лежит передо мной на узкой госпитальной койке под серым суконным одеялом. Тяжело контуженный, с трудом ворочающий руками и ногами. Его лицо бледнее мела, под глазами черные круги, в русых волосах пряди седины, а ведь ему всего шестнадцать лет. Этот молодой парень, комсомолец Игорь Глейман, сын кадрового командира Красной армии был свидетелем настолько чудовищных преступлений фашистских извергов, что даже мне, взрослому мужчине, военному, видевшему много смертей, трудно представить себе весь ужас, через который он прошел.
Началось все ранним утром 25 июня. На мирный эшелон, эвакуирующий подальше от линии фронта детей и жен командиров Красной армии, набросились гитлеровские воздушные стервятники. Они не могли не видеть, что внизу нет ни одного военного, а только мирные советские граждане, женщины и дети, но негодяи не ограничились бомбардировкой, а с садистским наслаждением продолжали расстреливать из пулеметов спасающихся из горящих вагонов беззащитных людей.
Осколок бомбы чиркнул Игоря по голове, но, обливаясь кровью, он помогал своим товарищам укрываться от несущейся с неба смерти. Наконец фашистские самолеты, израсходовав весь боезапас, улетели. Вокруг пылающего на насыпи поезда лежали десятки убитых, стонали сотни раненых. Глейман, превозмогая боль, собрал вокруг себя немногих уцелевших, таких же молодых парней и девчонок. Вместе они принялись перевязывать пострадавших, используя обрывки рубашек и носовых платков.
Затем