– Как мама, сердце у нее больное, переживет!? Я то готов ответить.
– Ладно, орёлики, – устало и глухо проговорил Анатолий. Ради родителей Ваших… Гоните за бутылкой.
*****
Река несла его в своих струях, а он всё еще чувствовал непереносимый стыд от этого давнего эпизода. Выводы, конечно, сделал на всю оставшуюся жизнь. Не садись выпивать с буйными во хмелю. И не садился.
Вовка Соколов так и погиб всего через два года после института. В драке. При не выясненных обстоятельствах. А к таксисту Анатолию, мужику широкой доброй души, на всю жизнь сохранил уважение и благодарность.
*****
Да, много было в жизни таких поворотных точек. После них, как в сказке – «налево пойдешь… направо пойдешь…» судьба могла меняться кардинально. А когда же в жизни этих вариантов еще не было?
*****
Только появилась в его ленивых думах в неспешных водах Реки эта мысль, тут же он мгновенно попал в какой – то ад. Со всех сторон на его малюсенькое тельце давило что – то тяжелое, вязкое, вселяющее страшный, еще не осознаваемый, но от этого не менее всепоглощающий ужас. Ровный свет и обволакивающая жидкость, в чем он уже привык плавать, как в невесомости, уходили, исчезали. Давление нарастало. Впервые! он ощутил боль! Толчки со всех сторон, сначала хаотичные, потом какие – то правильные, что – ли, стали чаще и сильнее. Он слышал громкие стоны. Впервые звуки, доносящиеся извне, были не воркующе – приятными, как обычно, убаюкивающими, а резкими, тревожными. Страшными. Послышался громкий, на пределе, крик. Толчки, толчки.
Он чувствует на голове плечиках неведомые прикосновения. Его тащат куда – то. Сильно. Руке больно. На миг он теряет сознание.
Очнулся висящим головой вниз. Вокруг яркий, не виданный еще, свет. А он впервые! Дышит. И верещит громким, захлебывающимся криком. Чувствует резкую боль в районе пупка. И всё.
Следующая картинка. Он с азартом сосет что- то такое мягкое, и родное, ощущаемое, как часть себя самого. Дальше, одним глазом, видит лицо с полуприкрытыми глазами, в белой косынке. Слышит неразборчивые слова колыбельной, незатейливой песенки. Душа поёт, он счастлив, еще ничего не зная и не понимая. Но счастье переполняет его. С этим счастьем в душе он засыпает с детской улыбкой на крошечных губах.
*****
Течение стало быстрее. Или это ему чудится сквозь дрему? Легкие, почти невесомые струи несут и несут его душу дальше, дальше. А в его голове, в принимающем устройстве, теснятся всё новые и разные файлы. Совсем детские, и не очень давние. Скользят, как будто даже шелестят, как листы толстого тома, когда зацепишь их толстую пачку и выпускаешь из – под пальца с характерным, «пулеметным» звуком. Ему показалось, что он выхватил один лист. Остановил. Начал рассматривать. И очутился в прибрежном Кипрском ресторане среди большой группы нарядных гостей. В сторонке жена разговаривает в кружке женщин. Там же его дочь.
Это Московская компания, где она работает, проводит традиционный, осенний корпоратив в честь очередной годовщины