– Давно, это сколько? Полчаса прошло хоть? – Яромир весело пялился на подвыпившего оболтуса.
– Вот чья бы корова мычала, Яромирчик, а одного княжьего воеводы, ик, помалкивала!..
– Твоя икота выдаёт тебя с головой, летописец ты наш! – Мирослав добродушно рассмеялся.
– Что, уже и поикать, ик, нельзя?! Разве это запрещено?! – насупился пьяно молодой писарь. – Это просто у меня пузырики в животе булькают иногда от волнения…
– Он считает, что, пожевав мяты сушёной, перебивает запашок перегара своего и я ничего не чую, да только это ведь не так совершенно, – Святослав огорчённо вздохнул.
– А ведь и правда, – Мирослав потянул воздух носом, – мята вместе с бодяжными выхлопами – это страшное сочетание!.. Ещё бы чесночку навернул, вообще бы благоухало у тебя в палатах…
– Вот-вот! Чего тебе, племяшек ты мой ненаглядный? – Святослав вопросительно посмотрел на застывшего в дверях Емельяна.
– Да письмишко тут опять прилетело… Из этого, как его там… Из Караима, вот! – Емельян неуверенно переводил взгляд со своего дяди на троих друзей. Все четверо явно оживились и вопросительно таращились на молодого летописца.
– С этого начинать надо было, Емеля, – буркнул недовольно Ратибор, – а не топтаться на входе, аки девица на выданье!
– Ну, что на пороге-то замер? Заходи да докладывай, чего пишут?! – Святослав нетерпеливо заёрзал. – Надеюсь, что-то новенькое…
– Да всё то же! – Емельян зашёл, наконец, в обеденный зал и присел на край лавки, не преминув при этом налить себе полную кружку вина из расписного кувшинчика, что стоял практически нетронутым до этого на столе. – Лишь одно слово: «Помогите».
Друзья безрадостно переглянулись.
– Похоже, ничего больше отправитель сих писем накарябать не успел, ибо сильно спешил… – пробормотал растерянно Мирослав.
– Надо выдвигаться! – Святослав решительно рубанул воздух рукой. – День на сборы, и в путь! Не будем тянуть быка за вымя, которого у него и нет!..
– А можно мне, ик, с вами? – Емельян скорчил жалостную гримасу и умоляюще уставился на присутствующих, переводя взгляд, в первую очередь, с дяди на Ратибора, ибо прекрасно понимал, за кем тут последнее слово. Святослав на то и князь, чтобы решения такие принимать, а рыжебородый богатырь если упрётся, то переубедить его будет практически невозможно, а к его мнению прислушиваются все без исключения, кто с ним знаком хотя бы шапочно, это Емельян уже уяснил для себя очень хорошо.
– А вот это вряд ли! Ибо тебе наверняка не понравится сие непростое путешествие, Емеля!
– Отчего же ты так, ик, решил, Ратиборушка?!
– А оттого, хмельной ты оленёнок, что нигде: ни по пути, ни в самом Караиме нужных тебе погребков, скорее всего, ты не сыщешь!
– Каких ещё погребков, Ратик?!
– Винных, Емеля, винных…
– Да ладно?!