«Ничего себе!» подумала Настя, она даже не подозревала, что игра – это совсем не дешёвое удовольствие. Хотя она точно знала, что будь тот же Алмазный АК хоть в два раза дороже, её семья даже не подумает возмущаться. Разве что дед ввернёт какое-нибудь крепкое словечко. Ругался дед матом, наверняка из любви к искусству, при этом переливы мата достигали несколько «этажей».
Настю отвлёк от планшета разговор возле стойки кафе. Они с Сашей сидели близко от бара, возле окна. Настя смогла рассмотреть посетителя и вполне слышать о чём они говорят. Посетителем был высокий светловолосый парень, наверняка не ниже метр девяносто. Он ей понравился. Настя более внимательно рассмотрела его. Широкоплечий здоровяк. В этом парне чувствовалась природная сила и спокойствие. Как будто волны расходились от этого богатыря. Он ей явно симпатичен, какое-то тёплое чувство протекло по её телу. «Да уж, среди мажоров он бы смотрелся как былинный герой». Она прислушалась к диалогу посетителя и бармена.
– Слушай, любезный, мне бы кипяток. Сколько это стоит? – и парень поставил на стойку два термоса.
– Мы не продаём просто кипяток. У нас это даже в ассортименте не предусмотрено, – ответил бармен, правда тон у него был снисходительный.
– Слушай, Гудвин, я ведь не прошу у тебя сердце или храбрость. Да и мозги мне не нужны, свои есть. Всего лишь нужно набулькать в эти «стаканчики» кипяток, – не повышая голоса выразился светловолосый и пододвинул термосы ближе к бармену.
– Я не Гудвин, – резко заявил бармен, с брезгливой гримасой на лице.
– Ну да, и кафе твоё не изумрудный город. Не тормози, добрый человек, нет в ассортименте, ну и не надо, я же не ассортимент прошу, а кипяток. Возьми двести рублей и налей, можешь и чек не отбивать.
– У нас вода по триста рублей за бутылочку, – возмутился бармен.
– Слушай, жертва капитализма, я не прошу бутылочку воды. Какой ты трудный. Мы ведь с тобой не в Сахаре, вон у тебя и самовар есть, или что там у вас, – вел диалог светловолосый.
Насте казалось, что парень даже не злится совсем, наоборот улыбается ироничной улыбкой, при этом он явно издевался над барменом.