– Пошли к себе, – резко приказал он, и, взяв кота за шкирку, с силой швырнул его на пол.
Клубок оторопел от такого грубого обращения, а когда опомнился, было поздно – Аскольд с Робертом скрылись за дверью. Угрожающе зашипев, кот царапнул когтями по двери, пытаясь её открыть, но та была плотно закрыта. Не обращая внимания на участливые взгляды Ильи и Осипа, которым было искренне жаль Клубка, так несправедливо обиженного экстрасенсом, кот понуро поплёлся к печке, тяжело запрыгнул на лежанку и затих.
– Эх, бедолага, такое унижение ему первый раз в жизни довелось испытать, мы с ним, как с человеком, обращаемся. Надо будет сказать Аскольду, пусть он больше такого себе не позволяет, – огорчённо проговорил Рябкин.
Илья на всякий случай, предупредил Осипа, что с Тузиным лучше не связываться, так как тот, похоже, может не только вылечить, но и покалечить. Его слова почему-то вернули Рябкину воинственное расположение духа, и он боевито изрёк:
– Пусть только попробует, тут не город, беспредельщиков быстро на место ставят. Одни только наши домовые могут любому кузькину мать показать!
Увидев, как Илья поёжился после упоминания о домовых, Осип Потапович благодушно заулыбался:
– Да ты не бойся, тебя, я точно знаю, – никто не тронет.
– Я и не боюсь.
– И правильно делаешь, если сегодня ночью Тишок опять наведается – не дрейфь. Лучше расспроси его как непосредственного участника и очевидца деревенских аномалий. Только будь настороже – он приврать любит.
– Постараюсь расспросить, – неопределённо сказал Клинин и пожелал Осипу спокойной ночи.
Удивляясь тому, как скоро он привык к мысли о существовании фантастических особей, ещё совсем недавно казавшихся абсолютной выдумкой, Илья стоял у окна своего номера, ожидая, когда стемнеет и начнётся световое представление, но небо заволокли плотные облака, и, кроме отсветов «иллюминации», доходивших сюда с Острова, ничего зрелищного не наблюдалось. Тогда он чуть ли не с нетерпением стал ждать появления домового, но тот не появлялся, несмотря на то что «колокольчики» уже оповестили о наступлении полуночи. В коридоре, правда, изредка раздавались какие-то подозрительные шорохи и стуки, но в комнате было тихо. Клинин не отважился выйти в коридор и посмотреть, что там происходит. Он решил смоделировать ситуацию прошлой ночи: выключил свет, задвинул занавески и улёгся в кровать.
У него уже начали слипаться веки, когда совсем близко послышались шлёпающие звуки. Илья приподнял голову и огляделся.
– Что, соскучился? – услышал он знакомый басок и, присмотревшись, обнаружил силуэт вчерашнего мужичка у себя в ногах.
Клинин сел на край громко скрипнувшей кровати и, поражаясь своему панибратскому тону, сказал:
– Ты чего так далеко уселся, иди поближе.
– Можно и поближе, – охотно согласился Тишок и зашлёпал к стулу, стоявшему напротив Ильи.
Они некоторое