В качестве совета, чтобы не прослыть скупым, рекомендует, что вовсе не обязательно отдавать детям все, что накоплено, ибо нет такой необходимости «…раздеваться раньше, чем придется лечь спать». Достаточно, по мнению Монтеня, «раздеваться до очень теплого халата» и расстаться с тем, что для него не по зубам». Старикам свойственна «коварная злоба», «зависть». Чтобы замедлить процесс старения необходимо обладать большим запасом знаний: надо приобретать и в этом возрасте знания, будить мысль, загружать ум, расширять кругозор. Этому во многом поможет чтение, размышление. «Книги сопровождают меня в мои старые годы и в моем уединенном состоянии, читая их, упражняем душу». «Я не жду никакого другого удовольствия от книг, кроме разумной занимательности, и занят изучением только одной науки, науки самопознания, которая должна меня научить хорошо жить, и хорошо умереть». Результат самообразования, чтения, Монтень видит в понимании «стать» только более мудрее, а не более ученым или красноречивым…» «Моя философия в действии», заключает Монтень и призывает радоваться каждому дню, дарующему жизнь, изгонять с омраченного лица старческую угрюмость. Процесс развития человека осуществляется всю его жизнь: «в пытливой погоне за знаниями нет, и не может быть конца…, конец на том свете» Знание должно быть подчинено выработке способности суждения «…у тех, кто умеет хорошо использовать свое свободное время, знания и опыт растут вместе с жизнью».
Шекспир представлял себе жизнь разделенной на семь ступеней, изображая их образно. Так, шестой возраст у него – «это носки и худые панталоны, очки на носу и кошелек на боку; штаны молодости, тщательно сбереженные, уже слишком узки для больной поясницы. Куда-то делся густой мужской голос, ему на смену пришел детский, свистящий и квакающий тон. Последний акт, который и завершает эту своеобразную историю – это второе детство, полное забытья, без глаз, без зубов, без вкуса и без всего».
Новое время
Эпоха нового времени продолжила идеи Возрождения и веру в разум человека.
Ф. Бэкон, родоначальник научной геронтологии, рассматривает старость с научно-прикладной точки зрения: «Молодые могут учиться, пока еще работают пожилые люди; и наконец, такое сочетание было бы хорошо для внешних связей, ибо старики пользуются авторитетом, а молодежь – любовью и популярностью. Однако, что касается моральной стороны, то здесь, пожалуй, предпочтение будет отдано молодежи, старость же будет играть роль в политической стороне дела» [10]
Такая же прагматическая точка зрения на старость характерна и для Т. Гоббса: старики «подобны движущимся телам, которые движутся тем более быстро, чем более продолжительное время находятся в движении» [13]. При таком подходе к человеческой жизни старость теряет свой экзистенциальный и сакральный смысл и рассматривается исключительно с утилитарных позиций. В связи с этим он благосклонно относится к людям,