После торжественного момента мы зашли в Чикен, потому что отнести все подарки и девочек в машину одним рейдом было невозможно. Пока папа носил свои призы и подгонял машинку поближе, девочки грызли леденцы, верещали, Таня бегала вокруг столиков и танцевала, в общем, девочки ушли в отрыв.
Таня, увидев папу на улице из окна Чикена, завопила: «пааапа, я здесь!» Я попросила ее не кричать, на что она важно сообщила: «он идет по улице без куртки». Всех заложила. Уходя, девочки взяли там надувные шарики. Маха: «у меня красный яблочный, а у Тани рыжий». Таня: «апельсиновый». Дома задача была сделать так, чтобы девочки на радостях не разнесли все, особенно папины подарки. Вот это выигрыш, до сих пор не верится.
Когда мы ехали вчера на радио, Таня внезапно поинтересовалась: «а куда мы едем?» Ответила, что на радио. Таня: «так мы же уже там были! Стих читали». Маха, по той же логике, оказавшись в студии и садясь в кресло, сказала: «что, опять что-нибудь рассказать?» Они могут и еще раз, не сомневаюсь.
Сразу как приехали домой, стали осваивать призы – показали девочкам, как играть в дженгу. Маха играла, прямо сидя в укладке, и здорово получалось. Первый раз вообще я проиграла, а они очень хорошо башню удерживали.
Утром Маха опять попросилась ко мне полежать, но лежать не стала, а начала взбираться на мою голову и радоваться: «моя голова достигает потолка!» До потолка там было еще как минимум две Махи, так что это она хватила.
Маха одевается – натягивает на ногу носок и просит помочь ей, подержать ногу. А мне было некогда, я говорю, давай сама. И у нее получилось! Сидит довольная, берет второй носок: «если один смогла, то и второй смогу». Точно.
Наконец вышли на улицу погулять. Дорожки местами растаяли, так что Махе пришлось вспоминать, как это – ходить ногами по улице. Вспомнила она почти сразу. Но я предупредила ее, чтобы она не падала, а шла нормально. Маха, шагая: «мам, ну я буду валиться иногда» – и при этих словах начинает валиться. А я вообще не планировала ее ловить, но там из-под снега уже вылезли камни, об которые можно хряпнуться, поэтому я закричала: «Маха!» И она тут же перестала падать, выровнялась и сказала: «мама, я все-таки стараюсь ловить себя». И хорошо, потому что больше ловить ее некому. А Таня залезла в сугроб по самые уши и сказала: «я делаю снег».
Папа купил девочкам чикеновскую раскраску, и она имела бешеный успех. Правда, Маха сначала изрекла: «а зачем нам папа ее купил? Мы могли бы и без нее обойтись». Откуда у нее такой внезапный минимализм, не знаю. Но потом Таня села ее раскрашивать, а Маха –