Но Чимэг, охваченная горем, не слышала Елены. Матери Гумерхана нужно было найти виновного в гибели её любимого сына, и она нашла его в лице Елены. Словно не зная о том, что Гумерхан последние шесть лет любил напиваться, и делал это с завидной регулярностью, Чимэг не желала соглашаться с очевидной вещью. Её единственный сын умер не от отравленного вина, а из-за своего пьянства.
– Вытащите её в центр лагеря, – сверля перепуганное лицо Елены, приказала Чимэг. – Привяжите к столбу. Пусть все видят ту, из-за которой умер мой сын! Мой Гумерхан!
Мужские руки бесцеремонно подхватили Елену под руки. Она уже не очень понимала, что происходит. Глаза, затуманенные болью, плохо ориентировались в пространстве. Страх, надежно вцепившись в сердце девушки, не позволял ей нормально дышать. Пока её волокли в центр лагеря, Елена ощущала, как колючки, камни, ветки, то и дело хватаются за её платье новобрачной. С каким-то странным равнодушием девушка обнаружила, что местами, этот наряд порвался, и теперь часть её ноги была видна другим людям.
Елене было все равно.
Девушке было все равно, когда её, как соломенную куклу, привязывали к деревянному столбу, тому самому, что этим утром был свадебным алтарем. Веревки беспощадно впились в нежную кожу запястий, и Елена, удивленная этим, вскинула голову. Девушка укоризненно посмотрела в лицо одного из воинов. Тот, пораженный силой её взгляда, отвел взор в сторону и пробурчал:
– Прости, госпожа. Таков приказ главной хатун.
– А мои служанки? – выдохнула Елена. Сердце её сжалось от страха за них.
Воин промолчал. Но и в его молчании был ответ. Девушка поняла, что участь её служанок будет тоже незавидной.
«Господи, – взмолилась Елена, запрокинув голову наверх, так, чтобы её слезы не покатились из глаз, – если мне суждено умереть, пусть это случится быстро. Но молю Тебя, сжалься над моими служанками».
Когда воины оставили её, Елена начала готовиться к неизбежному. Как это случится? Что собралась сделать с ней Чимэг? Судя по её злости, женщина намеревалась подвергнуть девушку пыткам… От понимания этого у Елены задрожали ноги. Она, пытаясь приободрить себя, принялась вспоминать истории великих мучеников, умерших за свою веру. Вспомнилась история о чернокожем рабе, которые едва не погиб под раскаленным солнцем от беспощадных ударов плетьми, и все же, он был спасен…
Спасут ли её?
Елена сомневалась в этом.
Хватит ли у неё стойкости, чтобы не молить о пощаде?
Она хотела бы верить, что да.
Там, вдали у главной юрты, верные воины Гумерхана выносили на носилках своего господина. Рядом, завывая, шла Чимэг. На её вой из других жилищ выбежали жены бека. Они, облаченные в траурные, белые одежды, словно тени, двигались за похоронной процессией.
Воздух наполнился скорбью. Елена, с ноющим сердцем, смотрела вслед удаляющимся носилкам.