– Не тараторь, – вставила я, когда говорившая на секунду замолчала. – Юлька – ты, что ли? Чего звонишь в такую рань?
– Конечно, я! Кто ещё тебе задницу прикроет! Какая рань? Одиннадцать уже! Чего ты ещё дома? Похмелье?
– Иди ты в жопу со своим похмельем, – вяло возмутилась я. – Покатайся между Кёнигом, Питером и Москвой с недельку, тоже забудешь, какой сегодня день. – Я села, нащупывая ногой тапки. – Кстати, а какой сегодня день?
– Афигела? Четверг!
– А число?
– Семнадцатое! Харош придуриваться! Я за тобой Ёжика отправила – чтобы через десять минут была готова!
– С ума сошла! – буркнула я и отключилась.
Медленно приходя в себя, я побрела в ванную, и там со всей возможной скоростью сделала свои дела. Через десять минут я уже кое-как пришла в себя и кинулась за одеждой. Через ещё пять минут у меня уже звенел домофон. Услышав в нём голос Ёжика – обожателя Юльки, я крикнула:
– Юра! Уже бегу! Только кроссовки натяну!
И одной рукой в рубашке, а другой – в кроссовке, я повесила трубку домофона. Кое-как одевшись, я схватила сумку и выскочила за дверь. Смазанный неделю назад перед отъездом замок своих обычных фортелей не выделывал. Я бегом кинулась к лифту, и через минуты три меня уже мчали на студию. Я свернулась на заднем сидении и попыталась подремать…
…Нынешний сериал планировался многосюжетным. Когда я начала читать сценарий, мне показалось, что это я уже где-то видела. В тихой деревне молодая аферистка год за годом вешает лапшу на уши землякам. Тем и живёт. Пока однажды один из любовников первой девки на деревне, с которым эта аферистка её развела, видя, как та со скуки определиться не может – он или муж, так вот, этот горе-любовник спьяну не приложил её обухом топора. Она впала в кому. Лежит себе «мультики» смотрит, с духами беседует, о жизни рассуждает… Ну, и прочая ерунда. А пока она расслабляется, тот любовник, которого участковый по всем огородам ищет, по дури чуть не оттяпал себе ногу. Я не вникала во всю эту муть, если честно. Но его в лесу нашла деревенская блаженная, которая его выходила и чуть не молилась на него. Что там дальше сценаристы придумали, я не стала читать – прочитанного уже хватило. Если честно, я не знала, что я должна играть. В первой части, где эта аферистка ещё живая, мне достаточно в гриме и с распущенными волосами таращить глаза и изрекать прописные истины, написанные в любой «мистической» книжке. Во второй – тупо лежать с перебинтованной головой или прыгать козой перед зелёным экраном, на котором потом кулибины из компьютерного отдела студии нарисуют всякие кошмары коматозника. Я взялась за эту роль из-за денег: несмотря на то, что я снималась в какой-то псевдоисторической нудятине в Кёниге и заумном философском фильме в Питере, денег мне катастрофически не хватало. И надо было мне влезать в эту ипотеку?
Один из продюсеров нашего сериала, Пётр Аргунов, которого я про себя «герцогом» звала, хотя из него такой же герцог, как из меня наследная принцесса, но уж очень он любил все