Различные миры моей души. Том 3. Сборник повестей. Карина Василь

разум её и без того замутнён. И всё же, какая она глупая! Господин создали этих людей и носится с ними, как с любимыми игрушками, хотя они имеют наглость и не верить в него, в его существование. А нас он создали, чтобы мы служили – ему или им или и ему и им вместе. Грязные людишки. Слабые мелочные создания, хрупкие умом и телом настолько, что малейшее искушение лишает их разума. И вся власть ангелов и демонов подчинена им. Все наши возможности и умения брошены в подчинение и искушение им, этим слабым куклам. Игрушками Господина, которые мнят себя мудрее его, которые думают, что разгадали тайны жизни и смерти, а сами даже не знают, кто живёт в глубинах их океанов и вулканов и тех зон, которые они называют аномальными. Эта дура долгое время считала, что познала все тайны герметических наук, что Господин лишили её памяти и ума на время. Он разрешил вернуть ей память и разум, но скрыть некоторые знания. А она уже возомнила!

      Я подошла к кровати и наклонилась над ней, приблизив на сколько могла, своё лицо к её.

      – А знаешь ли ты, чем закончилась эта история?

      – Чем же? – Она явно пыталась саркастировать.

      – Когда заплаканная девушка с криком выскочила в слезах из его комнаты, его не могли добудиться дня два. А когда он очнулся, то кричал, что он вампир и его нужно обезглавить. Ничью кровь он не пил, но ненавидел чеснок, серебро и до смерти боялся солнечного света. Его упрятали в психушку.

      – И что я должна на это сказать?

      – Знаешь, как звали этого ненормального?

      Она обречённо вздохнула. Сейчас ты удивишься.

      – И как же?

      Я сладко улыбнулась и медленно произнесла:

      – Бодуэн Жан-Франсуа-Мари Лефевр, твой прадед.

      Она помолчала, переваривая.

      – И что?

      – А то! – Я взорвалась. Она так ничего не поняла. – Твой прадед, его дочь, потом твой отец и ты – вы все окончили жизнь в психушке.

      – Но я ещё жива, – слабо сказала она.

      – Не беспокойся. Это ненадолго, – Я злорадно следила, как её лицо покрывалось бледностью.

      – Когда? – одними синими губами спросила она.

      – Когда Господин решат.

      Я встала. Господин звали меня, чтобы наказать. Что ж, пора. Я своё дело сделала. Даже сверх того.

      – Меня зовут. Мы больше не увидимся. Признаться, я не много потеряю, когда мы распрощаемся. Ты была на редкость глупой и нудной.

      Я направилась к стене. Иду, Господин, иду.

      Долгое время я то приходила в себя, то впадала в забытье. Уколы и электрошок, холодный душ и снова уколы, от которых мышцы сводило настолько, что я не могла крикнуть – мышцы горла словно деревенели. Снова и снова уколы, от которых кипел мозг и, казалось, что он вытечет через глаза. Электрошок и снова уколы, от которых я то спала всё время, то никак не могла заснуть.

      Когда я очнулась в последний раз, в окно светило солнце. Я помнила всё. Всё, что когда-то прочитала, услышала, увидела. Я вспомнила лица своих студентов