О Генрихе Гейне: его друзья и враги. К 165-летию со дня смерти. Т. Ю. Ирмияева

ирония оборачивается чертовщиной. Сатанизм, очищенный как наркотик, выдав себя за источник жизни, отравил веру в чистоту искусства.

Вальтер Мушг, 1953

      *

      Немецкий народ не способен оценить целительного скандала, и большой, почти монументальный случай такой его неспособности – случай Генриха Гейне… Духовная и литературная градация этой единственной в немецкой истории личности простирается от лирики, позволившей ему занять место в мировой литературе непосредственно рядом с Гёте, до бульварного журнализма, который сознательно использует скандал как угрозу и оружие, от любовного почитания немецкой родины и вообще невероятной способности любить до проклинающей всё и вся ненависти.

Информационная служба правительства ФРГ, 1956

      *

      Хотя Гейне страстно боролся за революционные и социалистические цели, он все же не перешел на классовую позицию пролетариата полностью. Нечеткость и колебания усилили его изоляцию, в которой больной поэт оказался после 1848 года. Вопреки этим в отдельности ошибочным взглядам, Гейне до самой смерти решительно действовал за устранение эксплуатации человека человеком, за победу общественного прогресса, социализма.

Извлечение из постановлений ЦК СЕПГ, 1956

      *

      При взгляде на беспредельность океана в его крови оживали исчезнувшие воспоминания кочевника о просторе пустыни и степи.

Эрнст Алкер, 1961

      *

      Во всех переворотах он был страстным демократом.

Густав Гейнеманн, 1972

      *

      Я учился у Гейне, мы все изучали его, поколения писателей и журналистов занимались его стилем, любили его светлый, ловкий немецкий, находили в нем романтика без иллюзий, патриота-изгнанника, дюссельдорфского европейца, дружелюбного по отношению к миру и бросающему ему вызов, отнюдь не порвавшего с традиционностью нашей литературы.