Еще до школы Лену пытались пристроить в разные секции. Для гимнастики у нее была слишком «плоская спина», для фигурного катания – «слабая координация», для живописи – «плохое чувство цвета». Каждый раз, отводя ее на новый кружок, родители надеялись, что Лена раскроется и добьется невероятных успехов. Причем быстро. Но когда всем вокруг и даже самой Лене становилось очевидно, что этого не происходит, ее перебрасывали, как горячую картошку, в другую секцию. В первом классе Лену отдали в шахматный клуб. Сначала все шло хорошо, и Лена была на хорошем счету у преподавателя, но потом, когда началось серьезное изучение математических схем, связок, блокировок и матовых комбинаций, она стала скучать. Шахматная партия для нее была драмой, непредсказуемой и интригующей своим исходом. Лена любила делать глупые, зато неожиданные ходы. А холодный расчет убивал всю романтику на корню. Очень скоро она начала проигрывать даже средненьким игрокам. Тогда Лена выбрала другую тактику. Она поступила, как сборная России по лапте. Если не можешь выигрывать в чужие игры, придумай свою. Лена поменяла правила. Она начала играть в поддавки. Ее целью стало привести соперника к победе за меньшее количество ходов. Скоро все это поняли, и игры с Леной превращались в клоунаду и настоящий спектакль.
В конце года должен был состояться шахматный бал, для которого преподаватели выбирали короля, королеву и их свиту. Лене, конечно же, не досталась роль ферзя. Зато ей предложили стать конем. Мать почувствовала себя оскорбленной и, не дожидаясь бала, забрала дочь из клуба.
Последним Лениным прибежищем стала театральная студия при районном ДК. Среди родителей «одаренных» детей прокатилась новость, что некогда популярный актер Роберт Иванович Голобородько, игравший в эпизодической роли сериала «Мелочи жизни», после долгого перерыва (читай запоя) возвращается к работе. В театр и кино его, по всей видимости, уже не брали, и поэтому он решил посвятить свою жизнь преподаванию. Желающих записаться в детскую труппу оказалось так много, что пришлось устраивать пробы. Лену, конечно же, повели и на них. Пробы проходили в небольшом зале, где обычно занимался эстрадный коллектив. По стенам развешаны постеры современных исполнителей, в углу – пианино, рядом – настоящие трехпалые стойки для микрофонов. В комнату набилось человек сорок детей и родителей. Первых отделили от вторых и вывели в центр комнаты. Голобородько сидел на крутящемся стуле, изображая скуку и лермонтовское одиночество. Директор ДК из угла выкрикивала новые задания, которые помогли бы обнаружить юные дарования. «А теперь, дети, изобразите котика». И все начинали отчаянно мурлыкать, так что котики выходили мартовскими, задирать лапы и вилять хвостиками. Лена видела, как красиво выгибают спину другие девочки, как нежно и мягко, с естественной грацией вышагивают по старому линолеуму. Они ничего подобного не умела. Потом нужно было