Снова зашаркали шаги, потом всё стихло. Я медленно досчитал до ста и двинулся в длинный дом. Никто на моё возвращение внимания не обратил – народ уже успел порядком набраться, а часть факелов прогорела, и помещение погрузилось в полумрак. К тому же дошла очередь до танцев, и народ лихо отплясывал что-то традиционное под музыку.
Я в пляс пускаться не стал – устроился за столом и подвинул к себе блюдо с копчёным лососем. Староста вернулся, когда я успел умять уже пару кусков, прихватил за талию дородную тётку в вышиванном платье и присоединился к танцующим, похоже, его отсутствия тут тоже никто не заметил или предпочли не заметить.
За столом напротив заметил уже основательно пьяных драчунов, которые, обнявшись, о чём-то увлечённо беседовали. Довольно скоро от танцев все притомились и начали расходиться, к тому же староста, как глава дома, уже завалился спать. Лёг и я. Утро вечера мудренее. Тем более что есть над чем подумать.
***
Вроде и не пил вчера, а голова тяжёлая. Наверное, потому, что спал мало. Местные, похоже, привыкли к ранним подъёмам – только сереть небо начало, женщины уже завозились, прибирать начали остатки вчерашнего пира. Мужчины тоже подскочили, хоть и с опухшими физиономиями, но без малейших признаков раскаяния о вчерашних возлияниях. Все выглядят бодрыми и даже весёлыми, только я как нахохленный воробей.
На завтрак сварили немного каши. Завтрак здесь не в почёте, чтобы не лениться, похоже. Я поковырял, съел без аппетита. Ещё вчерашнее не улеглось. Потом поднялся и пошёл к дому Льёта.
На этот раз хозяев дома застал, причём прямо во дворе, рядом с большим возом, доверху набитым сырой глиной. Понятно, этот Йорг вроде бы гончар. Видно, вчера потому и не было, что ездили за сырьём.
Я приблизился, поздоровался. Льёт ответил вполне дружелюбно, а вот косматый, кряжистый мужик неопределённого возраста только глазами синими сверкнул.
– Как устроился? – спросил парень, орудуя деревянной лопатой. —Тебя и не узнать в этой одежде. Только борода прежней и осталась.
– Хорошо устроился, – ответил я, наблюдая за тем, как он складывает глину в пару деревянных вёдер. – Встретили с почётом. Поселили в доме у старосты.
– Да ну?! С чего такой почёт?
– По этому поводу и поговорить хотел.
– Некогда мне, – ответил Льёт. – Видишь, работы тут до вечера. Вот вечером и приходи.
Здесь, похоже, вообще традиция – вечером дела решать. Ну оно и понятно – днём работы полно, одной скотины здесь целая прорва, а ещё за частоколом огороды разбиты и делянки распаханы под злаки. Это я вчера, пока кабанину с лососем лопал, наслушался разговоров.
– Приду, – пообещал я. – А с отцом твоим поговорить можно?
Напрягся он. Нешуточно так напрягся. Даже лопатой ворочать перестал.
– А что тебе от отца надо?
– Хотел спросить о тех местах, откуда я вышел. Староста говорит, он отлично и эту местность знал, и вообще по миру попутешествовал.
– У старосты язык длинный, – процедил Льёт. – Отцу я не указчик. Захочет говорить – поговорит. Приходи вечером. Сейчас не до