Радение богатырей. Андрей Прохоренко

наступило, когда я осенью 986 года выиграл богатырские забавы и стал их победителем. И не просто стал, а еще и в отношении меня князь обязан был выполнить уговор. Я, когда после ранения отлёживался в избе, еще не понял, что произошло, куда я попал и что мне делать. Рана, нанесенная ударом ножа в спину, пусть была неглубокая и неопасная для жизни, но все-таки давала о себе знать. Я тогда пережил неприятные дни. Меня, несмотря на легкое ранение, всерьез перетрясло, да так, что я вынужденно пролежал на дощатом настиле, покрытом соломой, а поверху шкурами, девять дней. Только лишь на десятый день я встал, осматриваясь. На моем лице тогда появилась улыбка при виде родичей. Со мной были и Росица с отцом, и Кудес с помощниками, обещал подойти даже мой отец, но пока его не было.

      Кудес, если так можно сказать, заведовал делом. От моего тела он отстранил всех, даже Росицу. Больному, как говорил Кудес, нужен покой. Меня ко всему прочему трясло и выкручивало так, я такую слабость чувствовал, что думал, уже не выдержу. Кудес, изредка вздыхая, смотрел на меня, предлагая мне выпить снадобья. Я, кривясь, пил, понимая, что зря волхв мне ничего предлагать не будет. Хотел, конечно, я с Кудесом поговорить, но был слишком слаб. Тем не менее, я все время в те дни был в поле внимания Кудеса, чье старшинство безоговорочно признавали все окружающие.

      Иногда Кудеса сменяли Росица, Свитень или Добросвет. Пару раз приходил Силантий. Он молчал, даже не вздыхал, только поглаживал бороду и лишь один раз сказал: «Эка угораздило». Видимо Силыч, как его называли все друзья, чувствовал свою вину за то, что в тот момент не смог защитить меня от Вротия. Варяга, правда, убили сразу, я даже не успел ничего сказать. Не хотел я еще одной смерти, но тут уже ничего не поделаешь. Чувства родичей были оскорблены до предела. Дело вообще могло закончиться потасовкой, но все-таки до этого не дошло. Вовремя были приняты меры, которые позволили избежать беспорядков.

      Однако, что было самое главное, о чем я узнал только лишь позже, самый серьёзный удар был нанесен по варягам из варяжской дружины. Это ведь что получалось, я побил их ставленника. Бирсак ведь защищал цвета князя и варяжской дружины при князе. Получалось, что вроде бы как варяги при князе не то, чтобы не нужны, но не совсем надежны, когда нужно. Так выходило, что нечего было выходцам из их среды противопоставить не только мне, но и родичам. Я совокупно буду называть так всех сторонников давнего уклада, придерживающихся свода Прави и Родовых положений. На Руси в мое время так жили все. Исключение составлял Киев и богатые люди в нем. Окраины, все ремесленные цеха, большинство торговцев, купцов, воинов, тем более землепашцев, были привержены Прави. И столкновение шло именно по линии давних родовых порядков и ромейско-хазарских.

      Я, когда прибыл в Киев, даже не подозревал, что буду на острие этого противостояния. С другой стороны, тут уже ничего не поделаешь, коли прибыл да победил. Мне надлежало сделать выбор. И я его сделал. И совсем не тот выбор, который ожидал от меня князь. Впрочем, я не могу не сказать,