– Понимаете, по миграционному закону мне здесь официально зарегистрироваться надо. В течение трех дней. Иначе я буду просто нелегальной мигранткой, понимаете?
– Прописаться, что ль? Штампик в паспорте поставить? Нет, – тетя Таня отрицательно покачала головой, – это я не могу, не обессудь…
– Нет, нет! Не надо прописывать! Просто зарегистрировать меня, и все! Хотя бы на три месяца! Чтоб милиция на улице не придиралась! А потом я работу найду и жилье какое-нибудь подыщу… Мне без регистрации никак нельзя, тетя Таня…
– Хм… Ну, ладно. А куда надо идти, чтоб тебя зарегистрировать? В паспортный стол, что ли? Так у нас там всегда очередь. Я ж говорю – мне к дочке ехать надо!
– Нет! Нет! Можно это и на почте сделать! Я знаю, как это. Я спрашивала у тех, кто сюда на работу ездил! Там надо бланк специальный заполнить и отправить в миграционную службу, а на почте корешок дадут. И все. И никакого штампика в паспорте.
– Что ж, ладно, коли так, – кажется, согласилась тетя Таня, – Завтра утром и сходим. Эх, горюшко ты мое горемычное. Одна, без отца-матери, с дитем… Ладно, дай тебе бог помощи да удачи. А работать ты чего умеешь? Специальность у тебя есть какая?
– Нет, – вздохнула Диля, – я университет не закончила. А работала в регистратуре в папиной больнице.
– Что ж, не богато… Ладно, надо соседок вечером поспрошать, может, и найдется какая для тебя работа. Можно бы и в больницу мою сходить, где я медсестрой до пенсии двадцать лет стажу отпахала, да у меня там знакомых уже никого не осталось. Эх, не вовремя я уезжаю…
– Да я устроюсь, тетя Таня, обязательно устроюсь! Я сама! Спасибо вам, что в регистрации не отказали, а дальше – я сама!
Подскочив, она радостно рванула в ванную, откуда донесся на кухню слабый голосок Алишера. Выхватила его из воды, прижала к себе, мокрого и горячего, расцеловала в круглые щеки.
– Мам, ты чего? Я же мокрый! Дай полотенце, я завернусь!
– Полотенце… Ах да, полотенце! Сейчас…
– А ты чего такая радостная, мам?
– А отчего нам грустить, сынок? Все у нас будет хорошо! Главное, мы вместе, правда? Сейчас картошку жареную есть будем! На свином сале!
– А это вкусно?
– Вкусно, сынок. Здесь все время картошку жареную едят, ты привыкай. Тебе понравится. А если не понравится, виду не подавай, понял?
– Ага, понял…
После горячего купания и сытного обеда мальчишку начало клонить в сон, и Диля едва успела подхватить его, пока он не клюнул носом в опустевшую тарелку. Отнесла на руках в маленькую комнату, уложила на старый диван, недовольно скрипнувший под легким телом ребенка. Вернувшись на кухню, уселась перед недопитой чашкой травяного чая, очень странного на вкус, отдающего крепкой запашистой горчинкой.
– Я туда иван-чая добавляю, говорят, для живота полезно. А что горчит – так это ничего. Вся наша жизнь не шибко сахарная получилась. И у меня, и у мамы твоей…
– Да, кстати, про маму, тетя Таня. Вы так интересно выразились, когда я сказала,