Мы очень редко могли понять, что хочет сказать Толстый Джо.
– Никто не возражает, если я включу телевизор? – спросил Джо, одновременно оглушительно пукая. Сима и я покачали головами, но в это же мгновение я поняла, что план с пентхаусом никуда не годится. Брайан просто не мог ступить в эту помойку, пока в ней обитало это человекоподобное животное. У него это вызовет отвращение. У меня оно было постоянно.
Мы с Симой соскочили с углов дивана и отправились на кухню продолжить посиделки.
– Я не могу привести Брайана сюда, пока здесь есть Толстый Джо, – сказала я.
– Я понимаю. Может, попросим его временно съехать?
– Сима, ты знаешь не хуже меня, что за последнее время для него сюда-то спуститься из комнаты уже большое событие. Отправить его насильно в отпуск можно только под дулом пистолета.
Сима нахмурилась.
– Ну, это нечестно. Я так хотела познакомиться с твоим американским приятелем. У него голос человека красивого… богатого.
Я положила три пакетика в три облупленные кружки сомнительной чистоты.
– Если кто-то и имеет на него виды, так это я, – напомнила я. – А тебе жениха найдут родители.
– Но у тебя уже есть приятель, – пожаловалась она. – Ты не можешь встречаться с двумя.
Именно в этот момент раздался голос моего друга из гостиной:
– Лиза, сделай еще четвертую чашку.
Это пришел Ричард.
Глава восьмая
Ричард. Мой парень. Я совершенно забыла, что он собирался прийти сегодня вечером, чтобы принести мне подарок на день рождения. Услышав его голос из гостиной, я почувствовала, как мой желудок скрутило, словно меня поймали на предательском желании произвести впечатление на Брайана. На самом деле я уже предала Ричарда. Важно не то, что я сказала Брайану, что у меня есть отличная квартира, а то, что я ему не сказала про своего замечательного парня.
Неделю назад я с радостью называла Ричарда «мой новый парень». Мы встречались почти семь месяцев. Во всяком случае, прошло семь месяцев, как наши языки сплелись на заднем сиденье такси, и с тех пор он приходил ко мне почти каждый вечер, поэтому мне осталось только признать, что мы встречаемся как полагается. Когда тебе за двадцать, ты не спрашиваешь, как в девятнадцать: «Ну что, значит, мы теперь встречаемся?», как бы тебя ни подмывало это сделать.
Я встретила Ричарда в печально известном туристском баре в центральном Лондоне – месте, где тоскующие по дому и окосевшие от алкоголя австралийцы и новозеландцы собираются вместе и обычно пытаются завязать разговор, цитируя рекламу пива. Я бы и не сунулась туда, но был день рождения Симы, твердо решившей начать свой двадцать второй год жизни на земле со случайного секса, особенно после того, как родители объявили ей в постскриптуме поздравительной открытки, что если Сима не найдет себе подходящего мужа к двадцати трем годам, то они найдут его сами.
Во всяком случае, мы с шести часов вечера пили текилу, ничего