– Вообще-то Харди – один из моих любимых писателей, – не унимался Брайан. – Ты «Тэсс» читала?
– Фильм смотрела, – ответила я.
– Неплохая экранизация, как ты думаешь?
Откуда мне было знать. Я ведь не читала книгу после фильма. Я даже не знала, что название книги не просто «Тэсс». Но кивнула.
– Мне нравится там девушка, – сказал Брайан. – Кстати, меня зовут Брайан Корен.
– Бва-айан, – машинально сказала я. Я не могла удержаться от ассоциаций с римским императором в исполнении Майкла Палина: на первом курсе мы пересматривали монти-пайтоновскую «Жизнь Брайана»[4] по два раза в неделю. В комнате отдыха первокурсников было всего две видеокассеты (другим фильмом был «Крепкий орешек»). Я прижала ладонь к губам, сообразив, что я говорю.
Брайан рассмеялся несколько уязвленно.
– Монти Пайтон, да? Этот фильм – проклятье всей моей жизни. Моей жизни Бва-айана.
– Извини, – сказала я, сморкаясь в платок. В это время года у меня всегда был насморк. – Это я машинально. Такая местная шутка.
– Понял. А тебя?
– Что меня?
– Тебя как зовут? – не отступался он.
– А! Элизабет Джордан, Лиза, Лиз. – Я сунула платок в карман и машинально протянула руку.
– Рад познакомиться. Элизабет – это в честь английской королевы? – спросил он, довольно крепко пожимая мне руку.
– Нет, – засмеялась я. – Мои родители не похожи на монархистов. Вроде бы меня назвали в честь Лиз Тейлор.
– Кинозвезды? Ого. Кажется, я знаю почему, – кивнул он. – У вас глаза похожи.
– У меня и Лиз Тейлор? – я задохнулась. По-моему, у нее самые красивые глаза в мире. – Ты правда так думаешь? – с жаром спросила я.
– Во всяком случае, и у тебя и у нее по два глаза, – подлил он ложку дегтя, но сделал это с улыбкой. С довольно милой улыбкой, говорившей о том, что он, вероятно, просто пытается освоить английский сарказм.
– У меня еще и зубы свои, – добавила я, чтоб он понял, что я не обиделась.
– Слушай, сюда идут твои друзья, – сказал Брайан, привставая со ступенек. – Я, пожалуй, пойду. По-моему, они меня приняли в штыки, а я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за общения с врагом.
Действительно, Билл и Мэри направлялись к нам по коридору. На Билле была велосипедная форма «Тур де Франс» (мы подозревали, что она не стиралась с тех пор, как носивший ее английский спортсмен пересек финишную ленту: Билл выиграл ее на лотерее в университетском велоклубе), а Мэри выглядела так, будто ее любимую собачку сожрал голодный крокодил (на самом деле у Мэри это означало вполне сносное настроение). Увидев меня, Мэри повернулась к Биллу и зашептала ему в ухо какую-то явную гадость. Она часто жаловалась, что мы ни с кем не знакомимся, но ее талант ненавидеть любого с первого взгляда мало тому способствовал. Завидев