Краузе закончил первый прием нового пациента и прошел в служебную квартиру, чтобы переодеть рубашку.
Позвонила взволнованная Николь и сообщила, что намерена ехать в Бакстон.
– Николь, зачем тебе лететь в Бакстон? Регрессия таких задач не ставит. Тебе нужно лишь понять и принять первопричины твоей фобии, пока она не переросла в психоз.
– Меня тянет туда со страшной силой. Хочу увидеть это жуткое кладбище и сравнить с увиденным под гипнозом. Хочу пройтись по городским улочкам и зайти в отель, которым владела семья Кей.
– Николь, послушай, между твоим предыдущим и нынешним воплощениями всего восемь лет. Есть риск, что ты встретишь Сьюзен и ее мужа. Наверняка у них есть дети.
– Двое. Питер и Джон.
– Вот об этом я и толкую. Что подумает о тебе семья Кей, если ты выдашь свою осведомленность? Надеюсь, ты не скажешь, что ты – реинкарнация Кей? Это будет катастрофа.
– Я же не дура и буду очень осторожна.
В воцарившейся паузе Краузе успел надеть рубашку, судорожно ища аргументы, чтобы переубедить Николь. Почему-то он не сомневался, что эта поездка принесет ей лишь разочарование и боль, мало того, как-то повлияет на будущее.
– Как думаешь, Эрих, мне сказать Гектору правду? Семья не сошлась в едином мнении. Кто-то категорически против, а кто-то, наоборот, склоняет меня к откровенному разговору.
– Я не могу вмешиваться в твои отношения с женихом, – категорично заявил Краузе. – Это не в моей компетенции. Я всего лишь проводник в твои прошлые воплощения и могу высказать профессиональное мнение только лишь в рамках жизни Кей.
– Тогда скажи свое мнение как друг.
Краузе опешил и Николь поспешила разъяснить:
– Мой брак с Гектором очень нужен семье. Эрих, я окружена расчетливыми манипуляторами и эгоистами, каждый преследует свою цель, а мне нужно мнение со стороны, но не совсем постороннего человека, а того, кто меня знает.
– Я знал тебя ребенком. С тех пор ты изменилась.
– Эрих, твое мнение для меня очень важно. Ты сталкивался с подобными решениями своих пациентов и знаешь к чему они в итоге приводят.
Краузе не хотелось, чтобы его суждения влияли на ее решения, но голос у Николь был такой жалобный, что он сдался и сменил гнев на милость.
– Как друг, – он сел в кресло и закинул ногу на ногу, – я бы сказал, что у англичан другой менталитет, но ты это и сама знаешь. Русские – распахни душа, живут сегодняшним днем. Англичане – напротив, очень практичны, сдержаны и заглядывают далеко в будущее, а их аристократы одержимы репутацией и до жути боятся скандалов в прессе. К тому же всех обрученных мужчин одолевают сомнения на счет женитьбы. Представь, как Гектор сейчас нервничает. Любая деталь может стать решающей и перевесить чашу весов в сторону разрыва помолвки.