– Ты так и не услышала, что я рассказывала про соседей? – уточнила Марго.
Я виновато покачала головой.
– Это важно?
– Видимо, не очень, – она озорно улыбнулась. – Но смотри: скоро люди в магазинах и кафе начнут здороваться с тобой по имени, а ты их и знать не знаешь.
– Можно подумать, я вообще с кем-то смогу заговорить. Буду, как всегда, вежливо улыбаться и кивать.
– Можно подумать… О! «Капельки»! Наконец-то!
Марго ринулась наискосок через проезжую часть на другую сторону улицы вопреки всем назидательным стишкам. Я бросилась следом и на мгновение растерялась: откуда в такой солнечный день взялись капельки? И вдруг мы вклинились в толпу…
За поворотом простирался городской рынок. Гудящая живая масса обступила нас со всех сторон. Где-то впереди маячила хлебная корзинка, лодыжки Марго в серебряных балетках, её отливающие золотом каштановые волосы…
Атермонтцы петляли меж торговых рядов, и я невольно петляла вместе с ними, стараясь двигаться в общем направлении. Это была старая рыночная площадь, оформленная в традиционном средневековом стиле. Деревянные торговые лавки и шатры выстроились незамкнутым кругом, в центре которого бил большой фонтан. Тканевые треугольные флажки тянулись с одного края площади к другому. На длинных вымпелах пестрели гербы гильдий мастеров и герб самого Атермонта – солнечный диск над чёрной горой посреди лазурного полотна. Алекс, не отвлекайся.
Изучая колоритный антураж, я окончательно потеряла Марго из виду. Посреди июньской жары по спине потянуло холодом. Я старательно вглядывалась в фигуры людей в том направлении, где исчезла Марго. Но разве можно что-то разобрать в движущемся потоке? Капельки… Думай. Где тут капельки? Явно не фонтан – он в другой стороне.
Единственной зацепкой оказался небесно-голубой плакат. Под логотипом в виде четырёхлистного клевера, заключённого в белый круг, вывели каллиграфическую надпись:
«Россыпь росы»
Новая коллекция
Наметив цель, я ловко пробиралась между чужих плеч и локтей. С моим-то ростом это было нетрудно, но приходилось задирать голову, чтоб что-то видеть и хоть иногда дышать. Наконец мелькнула знакомая корзинка. Марго, сияя от восторга, перебирала какие-то блестящие штуковины, а я гневно таращилась на её раздражающе-радостный профиль.
Владельцами голубого шатра оказались стеклодувы. На прилавке, на тоненьких металлических «ёлочках» для демонстрации украшений позвякивали миниатюрные стеклянные шарики с разнообразным содержимым: минералами или живыми растениями. Каждую сферу, как ёлочную игрушку, венчало стеклянное ушко, в которое был вдет плетёный атласный шнурок. Подвешенные на стойках, «капельки» покачивались с едва слышным звоном и наполняли окружение радужными бликами.
– Какая красота… – я