– Главное без работы не сиди. Но ты хотя бы по специальности. В отличие от этого. Здоровенный лоб, диплом. Знаешь, сколько я и отец угрохали в его диплом. Господи! Сколько денег, сил, сколько…Нет. Нет и всё. Здоровенный, четвёртый десяток.
Мы немного поговорили, повспоминали школьные годы, всякие неурядицы там.
– А помните, как Арби по горке поехал и воткнулся головой в лёд. Я думал он себе череп пробил. Ха-ха!
– Смешно ему! У меня чуть сердце не остановилось, – сказала она, – голова в крови. Думаю, всё, умер мальчик, или дебилом будет. Так он красивенький такой был, кругленький.
– Жиранкул, – сказал Никита.
– Так он, ха-ха, доехал до самого конца и внизу, прям как в кино, вот честное слово, такой – вжух! – я показал, как это было. – Как на сёрфинге, поняли, ноги вверх – башка вниз. Ха-ха.
– Как же он плакал, – сказала тёть Лиза – «Только маме не говорите, маме не говорите!». Я ему: «ЗАМОЛЧИ!», – а он ни в какую! Я начинаю кричать: «Они всё равно узнают!», – а он как заорёт: «НЕЕЕТ!» – куртка в крови. Никит, помнишь?
– Помню.
Во двор вышел сосед. Они с Никитой перевернули один из велосипедов и стали над ним колдовать. Тёть Лиза не умолкала и оттеснила меня к самому креслу.
– Как у вас вообще дома?
– Да так, знаете, как у всех. Непросто бывает.
– Ты ж смотри, береги её. Она у тебя красавица. Ой… помню и у нас с папой Никиты и фарфоровая, и каких там только не было свадеб. Как это было давно. Знаешь, самое главное – это разговаривать и прощать друг друга. Это – самое главное… и уступать, и поддерживать, если сил хватит. Вот мы с папой Никиты всегда поддерживали друг друга, так что запомни: ПОДДЕРЖИВАТЬ, ПРОЩАТЬ И УВАЖАТЬ.
– Это да.
– Если будешь прощать и иногда уступать – любые трудности одолеете.
– Согласен.
– Любые.
Из своего захолустья появилась Роза и, словно тигровая акула на карибском мелководье, плавно начала движение в сторону моего друга и его сломанного велосипеда. Тёть Лиза была близко.
– Мы с папой Никиты 20 лет находили общий язык, 20 лет.
– Да, притирка – это очень важно, очень. Мы притирались года три. Это было непросто.
– Ну вот, а мы 20 лет. От первого, самого первого дня, до самого последнего. Ссорились, и тарелки били, и кидались чем попало, но всё равно находили общий язык, в отличие от этого, – она кивнула в сторону велика, – с этим невозможно. Ему бы только шляться да бухать и, прости пожалуйста, ХЕР пинать. Но ты-то уже взрослый, так что уже можно так, хи-хи. Понял? Кстати, скажи ему, чтобы возвращался в порт, а я не могу больше.
У Никиты было образование, что-то связанное с кораблями. Отец ушёл от его матери, и потом его схватил инсульт.
Каким-то незаметным образом, по сантиметру, она приближалась ко мне всё ближе. Я почти упёрся в стену. В то время Роза-пингвин уже взгромоздилась над моим другом и стояла настолько близко, что стоило ему подняться, он бы обязательно долбанулся об её сиськи.
– С ним вот не поспоришь, – продолжала тёть Лиза про отца Никиты, –