Он указал на Сандру. Та посмотрела на него чуть нахмурив брови, после чего вновь повернулась ко мне.
– Идем, Элеонор.
– Она останется со мной!
– Я попрошу не мешать моей работе, – отрезала Сандра. Ее голос прозвучал спокойно, но я заметила, как она напряженно сжала кулаки.
– Вот именно, ты просто прислуга здесь, поэтому знай свое место! – в отличие от своей собеседницы, Лестер сорвался почти на крик. Его грудь тяжело вздымалась, а зеленые глаза метали злые искры.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, после чего Сандра опустила голову. На ее губах появилась горькая усмешка.
– Я буду в своей комнате. Прошу прощения, – ее голос едва заметно дрожал. Она поднялась на ноги, и повернула голову ко мне, – Мы погуляем немного позже, хорошо?
Ее рука мягко коснулась моих волос, после чего она скрылась за дверью.
– Кажется, она расстроилась, – заметил Эмметт.
– Мне все равно, – отрезал Лестер, хотя его самодовольный вид явно противоречил словам. Он бросил победный взгляд на дверь, за которой только что исчезла Сандра, и повернулся ко мне, – теперь, когда эта девка не путается под ногами, я могу провести время с моей любимой сестрой.
Я безразлично посмотрела ему в глаза. Мне было совершенно все равно, кто из них двоих будет рядом. Они оба одинаково мне докучали.
Когда Лестер поймал мой взгляд, выражение его лица смягчилось.
– Пойдем скорее.
Он не заметил никаких перемен во мне, что было мне на руку. Я поднялась на ноги и покорно поплелась следом за ним.
– Ты не замерзла? Эта глупая девица совершенно не может присматривать за тобой как следует. Как утомительно, что приходится терпеть ее рядом. Как по мне, до ритуала она могла бы посидеть и в подвале…
Я шла рядом с Лестером, краем уха слушая его болтовню. Подол платья мягко шуршал по лестнице.
– …Забудь о ней, и прислушивайся ко мне. Ведь ты знаешь, я люблю тебя сильнее, чем кто-либо в этом доме…
Я безразлично кивнула и уселась в ставшее уже привычным кресло. Лестер одарил меня взглядом, полным безграничной привязанности, и повернулся к своему мольберту.
Я поерзала немного на жестком сидении. Удивительно, никогда прежде не замечала, насколько это кресло было неудобным. Меня в бедро кольнуло что-то, и я опустила руку, нащупав в кармане клочок смятой бумаги.
Сердце мое пропустило удар, я осторожно перевела глаза на Лестера. Он был увлечен смешиванием красок, и не смотрел на меня.
Я извлекла записку, и развернула, вчитываясь в неразборчивые каракули.
– Элеонор, я же просил тебя не шевелиться, – донесся до меня раздраженный голос, – Что там у тебя?
Я покорно уселась в нужную позу и спрятала бумажку в складках платья. Лестер вернулся к картине.
Пока он оставлял размашистые мазки на холсте, я размышляла о своей находке. В голове всплыла неясная картина.
Пожилая женщина, лежащая в постели в богато убранной комнате.
«Вивианн…