Волчий паспорт. Евгений Евтушенко. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Евгений Евтушенко
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2015
isbn: 978-5-389-09866-4
Скачать книгу
Париже:

      Женщина с мужчиною одни

      на мосту у сонной синей Сены

      над пустынным смыслом толкотни,

      над огнями призрачными всеми…

      Маша, став моей женой, поначалу была ошеломлена тайным или явным недоброжелательством ко мне в так называемой литературной среде – особенно со стороны тех людей, которым я в то или иное время чем-то помог. А потом привыкла и однажды мне сказала:

      – Не бери это в голову. Они тебе не могут простить, что в их жизни никогда не было и не будет этого негра на мосту…

      4. Я родился в рубашке – в смирительной

      Этот «негр на мосту» в моей жизни мог быть вылезающим из канавы подвыпившим слесарем с васильковыми глазами на станции Зима, девушкой, стирающей в ручье на Бобришном Угоре под мою песню «Ах, кавалеров мне вполне хватает…».

      Я не такой уж уникальный поэт, но уникальна моя судьба. Я был во всех республиках СССР, во всех областях и краях России, побывал в 94 странах, и мои стихи переведены на 72 языка.

      Мне удалось увидеть жизнь от самого дна до самого верха, и я понял, что на дне гораздо чище.

      Жизнь подарила мне такую всемирную прижизненную славу, которая не выпадала на долю поэтов гораздо лучших, чем я.

      Когда мне вручали премию Джованни Боккаччо в Тоскане, я вспомнил мандельштамовское: «от молодых воронежских холмов к всечеловеческим, яснеющим в Тоскане» – и у меня защемило сердце, как будто я получал что-то, на самом деле предназначавшееся Мандельштаму, замученному в сталинских лагерях.

      Если пишешь стихи, достаточно вспомнить хотя бы Данте, Шекспира, Пушкина, чтобы не зазнаться. Но какая самая большая аудитория была при жизни у Пушкина? Человек сто – сто двадцать на лицейском выпускном вечере. Если бы в 1837 году существовал телеграф, то стихотворение Лермонтова на смерть Пушкина было бы перепечатано всеми крупнейшими газетами мира.

      Почему же это произошло именно с моими стихами, когда я написал и чудом пробил сквозь цензуру «Бабий Яр», «Наследники Сталина»? Только из-за развития средств связи?

      Из-за них тоже, но мало ли стихов сейчас печатается на свете, и порой гораздо лучших, чем мои, а средства связи все развиваются – вот уже и имейл появился, и Интернет…

      Мне повезло.

      Я родился в рубашке. Она оказалась смирительной, но я сумел ее разодрать…

      Цензура стала моим невольным соавтором, ибо вынуждала меня быть более метафоричным, чем я на то был изначально способен, и, удушая меня как поэта, помогла мне стать больше, чем поэт. Произошло феноменальное совпадение истории и стихов.

      В середине двадцатого века земной шар был расколот надвое противостоянием так называемых двух миров.

      Не видя друг друга сквозь железный занавес, люди и с той и с другой стороны параноидально начали лепить в своем воображении «образ врага».

      Но вдруг из недавно похоронившей Сталина России раздался ломающийся юношеский голос:

      Границы мне мешают.

                                            Мне