Обследование буровых ничего не дало. Земной культурный металл исчез, будто растворился в разрежённой атмосфере. Разведка принесла плоды неожиданные и шокирующие. В паре километров от нас, у предгорья, торчат из грунта несколькими рядами нержавеющие металлические колонны. Мы ещё в первый месяц, когда общение было более свободным, решили: сваи! Остатки древней пристани. Их исследование – дело следующих экспедиций, но жить рядом с инопланетным артефактом и не интересоваться им?
Панорама выглядит обычной: на северном горизонте подковой изогнулся горный массив, на западе – обрыв Кассини, позади – серебристые купола Базы. Поднимая фонтанчики серой пыли, мы с Джеком устремились к колоннам. Бужанский плёлся за нами, отставая всё больше. Не хихикает, не веселится: определённо, перед выходом получил инструктаж Лавра. Следить за мной и Джеком – то ещё поручение.
Результат вчерашней встречи с Вожачком в медотсеке? Я влез туда, как только узнал: наш доктор (за глаза Вожачок или Чекист) пригласил на приём Владимира Ивановича. Ну уж нет, хватит трепать нервы заслуженному космонавту! Отобразив на лице крайнюю обеспокоенность, я с ходу заявил:
– Доктор! Так дальше жить нельзя!
Лавр повернул ко мне возмущённое лицо, украшенное белой шапочкой с красным крестом.
– Пилот Чмель, кто вам разрешил?
Вопрос я проигнорировал и продолжил ещё более горячо:
– Вы же врач! Чем мы дышим? Всё так пресно! Что за воздух потребляется нашими лёгкими? Разве это государственный подход?
Шеф, находящийся в напряжении от беседы с Лавром, понял, в чём дело. И едва сдержал улыбку. На «государственный подход» Лавр отреагировал правильно, как я и предполагал:
– Нормальная, чистейшая атмосфера. Как на Базе, так и в скафандрах.
– Вот именно, «чистейшая», – передразнил я, – Очищенная от жизни, от вселенской энергии, от… А почему вы не включаете в него естественные ароматы? Вы же не пьёте дистиллированную воду?
Я сделал короткую паузу, подмигнул шефу и добавил:
– Или пьёте? Вот у китайцев это дело отлажено. А мы кто, бастарды?
У Лавра от моей наглости глаза расширились. Впервые я отметил: они у него как у красной девицы, вытянутые к вискам, в длиннющих ресницах. Надо же, как причудливо природа распределяет дары!
– Что? Вы снова тайно побывали в китайском Секторе?
– Зачем же тайно? Мы понимаем. Я не скрываюсь ни от кого и ничего не скрываю. Нечего утаивать, доктор. Вы хотите запретить мою симпатию к Венлинг?
Тут, признаюсь, меня понесло.
– У вас какая профессия первая, Лавр Иосифович? Медик или чекист?
Он сверкнул очаровательными девичьими глазками и ответил спокойнее:
– Не Иосифович!