Нас это ставит в тупик, потому что мы не можем забраться им в головы. Но если бы мы могли, то увидели бы, что, несмотря на наши постоянные требования поднять и убрать игрушки, в их головах ничего не меняется и они продолжают думать так же, как думали. И до тех пор, пока они продолжают думать так же, как раньше, они будут продолжать разбрасывать игрушки. Если они мыслят так же, как раньше, у них просто нет другого варианта. Мы можем делать лишь то, что диктует нам собственное мышление6.
Насильник арестован, сидит положенный срок в тюрьме, проходит лечение и возвращается домой. Мы ожидаем, что его поведение изменится, не так ли? Я гарантирую, этого не произойдет, до тех пор пока не изменится то, что и как он думает. Я гарантирую, что он больше не будет причинять вред, как только его мышление настроится на внутреннюю мудрость. Если насильнику можно помочь увидеть, как он использует собственную силу Мысли, создавая свое восприятие себя, своей «жертвы», ситуации, жизни – «реальность», из которой он думает, чувствует и действует, – тогда у него есть шанс измениться. Без этого понимания то, что он видит, – его реальность, и у него нет другого выбора, кроме как действовать в соответствии (или бороться) с той реальностью, которую он видит. Если мы можем помочь ему увидеть, что то, что побуждает его к действию, – не реальность, а иллюзия, невольно созданная его собственным мышлением, наши шансы помочь ему изменить свое поведение резко возрастут, потому что он сможет посмотреть на мир другими глазами. В противном случае мы оставляем возможность изменения на волю случая. Изменение мысли – единственная возможность изменить поведение.
Это верно для всех нас. Абсолютно для любого человека.
Если у нас проблемы с питанием, нас может беспокоить лишний вес или внешний вид. И если не изменится то, что мы думаем о еде, о том, сколько мы весим и как выглядим, мы можем пытаться сидеть на диете до конца своих дней, но будем возвращаться к тому, что диктует нам наше мышление.
Предположим, нам бы хотелось изменить то, как наш партнер относится к нам. Если мышление нашего партнера не изменится, это невозможно. Даже если нас совсем немного раздражает что-то из того, что делает наш супруг или супруга, можем ли мы ожидать, что его поведение изменится, если его образ мыслей останется прежним?
В моей родительской семье в мои обязанности входило мытье посуды, но не уборка кухни. Когда я заканчивал мыть посуду, моя работа была окончена, и я переключался на свои дела. Этот порядок вещей и образ мыслей я принес в собственную семью. Я спокойно мыл посуду, потому что это укладывалось в мою картину мира. Однако уборка кухонных столов в мою картину мира