– Починил?
– Нет, – растерянно протянул он, чувствуя, как непрожеванная картофелина становится поперек горла. – Не до того было.
– Ты чо, Емельяновна сразу догадатся – кто-то поднимался по лестнице, надо починить… И побыстрей бы. Давай, я ее вызову, отвлеку, а ты в это время… того, сколотишь…
– Угу, ни инструмента под рукой, ни заготовки… Как починю-то? На соплю, чо ли, приклею?
– Подготовься, чай, мужик!
В этот момент скрипнула калитка, и вскоре на свет костерка вышел спасенный Назар Байгулов.
– Вот вы где. Картошечку печем… Добре! Это по-нашему!
Метнувшийся было в сарай Федор замер в напряженном ожидании.
– Вот, значит, ты какой, спас мне жизнь, и в сарае ютишься. Назар Байгулов добро не забывает никогда. Вот и сейчас пришел сообщить радостную новость.
Он подошел и пожал руку Федору. Потом подсел на корточки к огоньку, достал кисет, набил и раскурил деревянную трубочку, которую по солдатской привычке носил за голенищем. И Федор, и Манефа уловили сразу же сладковатый махорочный аромат.
– Каку таку новость? – спросила за Федора, который, похоже, забыл все слова, Манефа.
– Возвращайся-ка ты, Федор, – поднявшись в полный рост, укутанный махорочным дымом, Байгулов сделал взмах рукой, словно пытаясь обнять все задремавшее Огурдино. – К себе в дом и живи в открытую, никто тебя больше не побеспокоит. Думаю, надо записаться в колхоз, а то и ко мне в ГПУ приходи. Крепкие хваткие мужики навроде тебя нам очень нужны.
Федор случайно бросил взгляд на окна дома и отчетливо разглядел в одном из них непричесанную седую голову Емельяновны. Байгулов поймал его взгляд, повернул голову в ту же сторону и закашлялся, подавившись дымом. Голова Емельяновны враз исчезла из окна.
– Пойдем прогуляемся, Федор, – когда прошел приступ кашля, ГПУшник тронул его за локоть и пошел в сторону околицы. – Разговор к тебе есть, откладывать боле не имею права.
– Отчего ж не прогуляться, – хрипло ответил Федор, направляясь за Байгуловым. – Можно. Только далеко?
– Слава богу, голос твой услышал, – обернувшись к нему, весело произнес Байгулов, – а то подумал, что ты немой. Нет, недалеко. До твоего дома. Ты не против?
– Не против.
– Понимаешь, у меня в Огурдино пока не на кого опереться, все какие-то нервные, ощеренные… Оно и понятно, такой пожар пережить не каждый сможет. Но время не терпит, необходимо начинать работать. А конкретно: организовывать колхоз, обобществлять скот. Чтоб большинство… подавляющее! огурдинцев стали колхозниками. Таковы показатели, с которыми мы должны встретить следующую посевную. Понимаешь? Но это общие задачи, а у нас с тобой задача – никак нельзя допустить, чтобы повторилось то, что случилось на днях…
Они брели, беседуя, в потемках под редкий лай собак, как два приятеля. Байгулов попыхивал трубочкой, рассуждал, изредка останавливаясь. Федор подумал, что, если кто-то сказал бы ему хотя бы неделю назад, что такое случится, он бы ни за что не