И в печали, и в радости. Марина Макущенко

в угол. Так ли все это невероятно? Я всегда была склонна к резким переменам, да что уж там, я их люблю. Мне интересно испытывать себя. Я не боюсь остаться без статуса, но я боюсь остаться без эмоций, хотя эти двое меня в тоску не вгоняют. Скорее, наоборот, я к ним вместо церкви теперь хожу. С недавних пор и вместо психолога. Юра умеет подбадривать, а Мишка вдохновлять. Я могу довести до ума диссер! Это уже реально, но бросить работу, от которой морально завишу… Я уже бросала, могу еще попробовать, а потом вернуться с новыми силами. Сколько девочек, моих коллег, уходило в декрет, и они возвращались вдохновленными и энергичными! Нужно сделать перезагрузку. А может, и не вернусь, а поеду дальше учиться, как предлагал Юра. А не слишком ли это? Нравственно ли все это, ведь я пользуюсь его положением? Он здорово влип, оказался один с ребенком, который не терпит женщин! Получается, Юра и девушку домой не может привести? Я как-то вообще не думала об этом раньше. Может, в этом причина его замкнутости? Он просто не верит, что его кто-то примет с таким ребенком! Так может, он все-таки гей… А может, он говорил правду и принципиален даже в любви? Почему-то я ему верю.

      И этот человек должен мне платить кучу денег за то, что Миша хочет со мной играть? Дорого же ему обойдется такая аренда! Это низко с моей стороны. Но мне уже так хочется принять его предложение! Что же делать? Вообще-то, если я ему честно скажу, что я из-за денег (ну, наполовину честно, но ему не нужно знать о половине из сомнений), это избавит его от необходимости выстраивать со мной хорошие отношения. Так ведь он это и имел в виду, когда говорил, что ничего другого не может предложить мне… Это и для него объяснение наших отношений, а за спокойствие стоит платить. Пусть платит.

      Я рано проснулась, сделала зарядку-растяжку. В душе сделала пилинг и нанесла маску на волосы. Поработала над макияжем так, как на выпускной работе в школе визажа. Мастер меня тогда особо хвалила именно за эту работу: деловой, дневной, но подчеркивающий глаза и корректирующий все, что нужно. Я чувствовала себя дорогой и уверенной в себе. Я почти такой и была. Я иду писать заявление не потому, что меня переманили, не потому, что выхожу замуж, не потому, что мне все надоело, а потому, что конкретные темы недостойны меня! Сегодня я буду думать так. Я почти так и думала.

      На мне было строгое темное платье, прикрывающее колени, и оригинальный коричневый пояс в тон. Я в первый раз в свой последний день выгуливала сумку «Miu Miu». Бедняжка, ты слишком деловая, так что учти, это и твой последний день. Отныне – твое место в шкафу. Но не могу же я из-за тебя остаться! Поднявшись в офис, я оказалась на корпоративном собрании. Всем журналистам читали лекцию по журналистской этике. Нетрудно догадаться, что послужило поводом и почему меня не позвали. Я села на свое место, почистила почту, сложила в пакет блокноты и книги. Все. Ни фотографий, ни тапочек, ни сентиментальных фигурок у меня не было. Я поняла, как легко мне расставаться с этим местом. Я мало души сюда вложила.

      Положила на стол Максу заявление. Опять был скандал.