Успела воткнуть носок в захлопывающуюся дверь, перевела дыхание, прежде чем войти и сказать себе: «Я это делаю не для эмоций, не ради статуса, а за деньги. Чтобы у меня была возможность из этого выйти и стать настоящей». И вошла.
И вот тут понеслось: эмоции, связи, эксклюзивы, истории, прямые включения. Это сладко, и это прекрасно вытесняет потребность во всем остальном: в семье, комфорте, доме, сексе (не могу не передать привет от Фрейда). И я успокаивала себя хотя бы тем, что понимаю: большинство катастроф, о которых мы говорим, – надуманы, подлые люди всего лишь не успели сориентироваться перед камерой (с другой стороны, всенародные любимцы, скорее всего, просто умеют пиариться, и вполне возможно, что их главная страсть – развращение провинциальных мальчиков). А о том, как же жить и как перестать бояться, скажут в программе, которая выйдет в два тридцать, когда вы все спите, и она будет скучной, потому что журналисты, режиссеры, операторы, которые умеют делать хорошо и красиво, работают там, где платят деньги за проблемы, за конфликты и, главное, за шоу. Я это понимаю, и я это делаю, потому что есть такая высокооплачиваемая профессия. И я продолжаю сидеть на дозе, надеясь, что когда-нибудь соскочу с нее навсегда.
Я опять была на подъезде к Киеву, но меня завернули в Черниговскую область, искать невесту маньяка. Продолжалась интимно-семейная тема, я третью неделю копаюсь в чувствах людей. Без спросу, без наркоза, с последствиями для их жизней. Я не смогла остаться на поверхности, просто снять их судьбы и беспристрастно отдать на монтаж. Я должна была понять их мотивы, хуже того – от меня требовали новых, щемящих душу подробностей. Последние несколько месяцев мне удавалось заниматься преимущественно событийными и политическими темами, в которых я могла позволить себе не жалеть героев сюжетов, но теперь от меня хотели другого. От меня хотели невесту, которая недавно никому, кроме невзрачного маньяка, не была нужна, а теперь за ней охотятся все журналисты всех каналов. Я должна быть первой!
Мы приехали в маленький городок, расположившийся вокруг пивзавода. В воздухе стоял противный запах. Я оставила оператора в машине, попросив его снимать мою разведку через стекло в автомобиле. На куртку я нацепила маленький черный микрофон, размером не больше кнопки. На шею надела шнурок, на конце которого болтался телефон. Он был включен на запись видео. Я подходила к прохожим:
– Извините, я журналист, я ищу одного человека. Может, вы мне поможете?
Остановилась женщина с велосипедом.
– Тут, говорят, маньяка задержали.
– Я ничего не знаю! Не видела, говорю! Не мешайте, дайте проехать! – Она, как могла поспешно, взгромоздилась на велосипед и уехала.
Я подошла к девушке, которая торговала семечками.
– Можно стаканчик? Скажите, вы про маньяка ничего не слышали?
– Маньяка?
– Да, изнасиловал двадцать две девушки…
– Неее. Я из